Сегодня вниманию читателей предложу короткую, но интересную заметку, найденную мной на страницах газеты “Киевлянин” от 17 сентября 1900 года. Завтра я и мои коллеги будут отмечать Международный день музеев. В этом году его темой объявлена “Museums for Equality: Diversity and Inclusion”, то есть “Музеи для равенства: разнообразие и вовлеченность (или “инклюзия”)”. Многие музеи сосредоточили своё внимание именно на инклюзивных практиках, которые не всегда, но часто понимают как формы работы с людьми с инвалидностью. Часто кажется, что это что-то новое, недавно возникшее, причем возникшее не у нас — в Европе ли, в США ли, поэтому чужое.
На самом деле все новое — это хорошо забытое старое. И вот небольшой исторический пример или архивная зарисовка. Перенесемся на 120 лет назад. Шел сентябрь последнего, 1900-го года 19-го века…
Я перевела заметку в современную орфографию и хочу поделиться с вами этой находкой. Уже тогда незрячие посещали музеи и извлекали из этого новый опыт и новые эмоции и знания. Представления о картине при этом можно было составить из прототипа современного аудиогида — внимательно слушая, что говорят люди…
Юлия Патлань
Слепой турист
Некто Мартин, слепой учитель при школе слепых в Луисвилле, Кентукки, только что совершил путешествие по Англии и Германии, причем побывал во всех местах, привлекающих обыкновенно туристов. При посещении различных достопримечательностей глазами ему, конечно, служил проводник, но оживление, с которым слепой разсказывал сотруднику одной лондонской газеты о впечатлениях, полученных им от его путешествия, свидетельствует, что проводник собственно был только живым каталогом; казалось, что слепой действительно сам видел все достопримечательности.
Обо всех местах, перед которыми он стоял, он составил совершенно определенное мнение. Сияя от радости, он сказал: — Завтра я возвращаюсь на свою родину; я в восхищении ото всего виденного. В Лондоне он также старался с помощью проводника познакомиться с достопримечательностями столицы.
— Я был в Германии, — рассказывал он, — проехал по Рейну, побывал в Кельне, чтобы посмотреть собор. Рейн красив, но далеко не так великолепен, как Гудзон. На вопрос, что он видел в Лондоне, он ответил: — Я был везде, кроме крыш. И слепой был ото всего в восхищении. Он видел музеи, парки, картинные галлереи, церкви, Темзу и т. д. Больше всего он восторгался Вестминстерским аббатством, хотя он нашел его менее величественным, нежели Кельнский собор; его привлекали исторические воспоминания. Он любил всегда останавливаться перед витринами и вообще там, где можно было что-нибудь посмотреть, смешаться с толпой и слушать их замечания.
Особенно интересно он рассказывает о своем посещении музеев, где он бывал несколько раз. — Мне доставляло большое удовольствие останавливаться перед какою-нибудь картиной Рафаэля или Рубенса; я прислушивался к тому, что вокруг меня говорят люди, некоторые глупо, другие умно и почтительно, третьи критически, так что я, наконец, отлично знакомился с картиной.
В конце концов слепой сожалел о том, что он не мог присутствовать ни на одном дерби, которое он охотно посетил бы, так как он происходит из Кентукки, страны коннозаводства.
Газета “Киевлянин”. — 1900. — 17 сентября. — № 258. — С. 5.