В этом году тифлологи и тифлопедагоги отмечают 145-летие со дня рождения Александра Щербины (1874-1934), пожалуй, одного из самых известных незрячих ученых России и Украины.
Александр Щербина родился 2 марта ст. ст. 1874 г. (17 февраля н. ст.) в Прилуках Черниговской губ. в многодетной семье священника, законоучителя Прилуцкой прогимназии Моисея Щербины. В семье было еще трое детей – сестра и двое братьев. Оба деда Александра были священниками. Мальчик ослеп на третьем году жизни в результате несчастного случая летом 1876 г.
Петербургское училище Мариинского попечительства о слепых было вновь создано К.К. Гротом лишь в 1881 г., московское учебно-воспитательное заведение Г.Г. Дикгофа, планируемое с 1871 г., начало свою работу в 1882 г. Какое-то время понадобилось обоим заведениям на становление и развитие. До этого в Российской империи слепых на обучение принимало только отделение Варшавского института глухонемых и слепых Министерства внутренних дел и два небольших частных заведения в Гельсинфорсе и Риге. Все перечисленные школы действовали по западноевропейским, преимущественно немецким, образцам. Институт слепых Императорского человеколюбивого общества в Санкт-Петербурге в то время, скорее, выполнял роль приюта, а не образовательного учреждения.
Таким образом, в ранние детские годы А.М. Щербины ему фактически негде было учиться, кроме получения домашнего образования в кругу семьи.
Младший брат Григорий Щербина вырезал из картона буквы, и так научил Александра читать отдельные слова. В 1882 г., когда Александру исполнилось восемь лет, старший брат Константин привез для него из Одессы первую книгу, напечатанную на русском языке рельефным шрифтом английского незрячего юриста и проповедника Уильяма Муна. Это была «Нагорная проповедь». А.М. Щербина отмечал дату получения книги как праздник в течение всей своей жизни.
В своей самой известной книге «Слепой музыкант Короленко как попытка зрячих проникнуть в психологию слепых. В свете моих собственных наблюдений» (Москва, 1916 г.) Александр Моисеевич вспоминал: «В разное время я жадно останавливал свое внимание на планах педагогической деятельности в среднем или высшем учебном заведении, ярко представляя при этом самые мелкие подробности. Работу моей фантазии возбуждали также и предметы более простые и обыденные: много радости и печали испытал я, напр., мечтая о приборе для письма выпуклым шрифтом, о книгах, которые я мог бы читать сам т. п. Когда 19 июля 1882 г. (мне шел тогда девятый год) я получил известие о первой приобретенной для меня книге, напечатанной выпуклым шрифтом (это была Нагорная проповедь в издании Британского Библейского Общества), то в течение почти месяца, пока книга была привезена, каждый день я думал о ней и даже видел ее во сне, конечно, не так, как видят зрячие, но по своему. На этих переживаниях я остановился с некоторой подробностью лишь с тою целью, чтобы с возможной наглядностью показать, что у меня было много интересов, занимавших меня гораздо больше, чем вопрос о том, что и каким образом зрячие видят».
Вечерами в семье читали вслух. Обучение Александра Щербины стало более систематическим, когда младший брат поступил в гимназию, а старший заказал в Киевском училище для слепых пособия – арифметическую доску, географические карты, прибор для письма шрифтом Брайля. Обучение шло по программе общеобразовательной гимназии. С помощью братьев Александр рано начал изучать иностранные языки. В 13 лет для Александра выписывали немецкий и французский журналы для слепых. В конце 1920-х – начале 1930-х гг. уже ряд статей самого А.М. Щербины был опубликован в немецких тифлологических журналах.
Домашнее обучение Александра продолжалось до 19 лет, после чего он поступил вольнослушателем в Прилуцкую гимназию, где был законоучителем его рано умерший отец, поэтому и к юноше относились с уважением. В 1893 году Александр Щербина с большими сложностями самостоятельно подал ходатайство о разрешении посещать любые уроки по собственному расписанию в Прилуцкой прогимназии. Через три года он сдал экзамен на аттестат зрелости (без классических языков) и поступил вольнослушателем на юридический факультет Киевского университета им. Св. Владимира.
Однако уже после этого Александр вернулся в гимназию для изучения классических языков, посещая до 25 уроков в неделю. В июне 1898 г., в возрасте 24 лет, он получил аттестат зрелости за восемь классов гимназии и единственный из всего выпуска – золотую медаль.
После получения полного аттестата зрелости в июне 1898 г. Александр Щербина вернулся на юрфак Киевского университета уже не вольнослушателем, а студентом. Он был если не первым, то одним из первых незрячих с раннего детства, окончивших гимназию и получающих высшее образование именно в России. В те годы для незрячих было доступно только начальное образование, и даже первопечатница Анна Адлер отмечала на съезде работников для слепых, что не стоит обнадеживать незрячих какими-то дальнейшими перспективами, достаточно дать им лишь элементарные навыки и знания. Тифлопедагогика в России тогда делала свои первые шаги.
В Киеве Александр Щербина жил в семье брата Константина, литературу ему выписывали из Лондона и Парижа. Константин Щербина был преподавателем математики в гимназии, а его жена София – учительницей географии в гимназии. Оба они помогали Александру во время обучения. После двух курсов юридического факультета А.М. Щербина перешел на историко-филологический факультет, посещая одновременно психологические семинары проф. Г.И. Челпанова. С 1903 г. Щербина занимается научной работой. В 1905 г. он окончил университетский курс с дипломом первой степени по отделению классической филологии и был оставлен при университете для подготовки к званию профессора кафедры философии сроком на два года.
Поступление в университет требовало свидетельства об окончании курса гимназии, куда входили также классические языки – древнегреческий и латынь, а также иностранные языки. Учебников и хрестоматий по Брайлю, как и методик преподавания классических и иностранных языков незрячим тогда не существовало. Именно этот малоизвестный сейчас факт и объясняет огромный интерес к международному языку эсперанто среди незрячих всего мира. Эсперанто – фонетический язык, для которого достаточно рано был разработан брайлевский алфавит.
И поэтому особое значение приобретает именно то, что А.М. Щербина, вероятно, был первым незрячим с раннего детства в России, который, благодаря многолетнему совместному со зрячими обучению, поддержке семьи и собственной настойчивости, добился возможности изучать и сдать классические языки для получения свидетельства об окончании полного гимназического курса, что открыло ему путь к поступлению в университет.
В это время Александр жил в семье своего брата Константина, а учебную литературу ему выписывали из Лондона и Парижа. Константин Щербина был преподавателем математики в гимназии, а его жена София – учительницей географии в гимназии. Оба они помогали Александру во время обучения. После двух курсов юридического факультета А.М. Щербина перешел на историко-филологический факультет, посещая одновременно психологические семинары проф. Г.И. Челпанова. С 1903 г. Щербина занимался научной работой. В 1905 г. он окончил университетский курс с дипломом первой степени по отделению классической филологии и был оставлен при университете для подготовки к званию профессора кафедры философии сроком на два года.
А.М. Щербина родился в семье православного священника, и первой книгой, доступной мальчику для самостоятельного чтения, стала «Нагорная проповедь», изданная на русском языке в Великобритании рельефным шрифтом, разработанным незрячим юристом и проповедником Уильямом Муном. Раньше об этом говорить и писать было невозможно, но в последних статьях ученицы А. М. Щербины Розалии Золотницкой было подчеркнуто, что всю жизнь Александр Моисеевич был глубоко верующим человеком. В 1918 г. Щербина выступал с лекциями о роли христианства в современном ему обществе. Программа этих лекций даже была издана: «Программа лекции приват-доцента Московского Университета Александра Моисеевича Щербины / А.М. Щербина. – Б. г. – Темы: 1. Стоит ли жить в наше время без религии Христа? 2. Где выход из создавшегося положения? 3. Религиозная вера и научное значение. 4. Ближайшие задачи нашей интеллигенции».
В личном фонде А. М. Щербины в Институте рукописей Национальной библиотеки Украины им. Вернадского в Киеве (ф. 34, ед. хр. 76) сохранился документ, записанный рукой жены Александра Моисеевича – Анны Петровны Щербины. Это листок бумаги с рукописным текстом в дореволюционной орфографии под заглавием «Вопрос о чтении Евангелия (программа лекции)».
Текст небольшой, поэтому приведу его полностью, чтобы ввести малоизвестный источник в научный оборот: «Евангелие как источник силы и бодрости для христианина и как величайшая книга в истории человеческой культуры для всякого образованного человека. Великие мысли вследствие частого и небрежного употребления утрачивают свое значение и вырождаются во фразы, лишенные духа жива.
Чтобы расширить свой духовный мир усвоением новых взглядов, необходимо хотеть такого расширения. Схоластический, полемический и софистический способ изучения выдающихся созданий духовного творчества мало может содействовать оплодотворению нашей мысли. Евангелие не научный трактат, и наиболее ценное в нем не может быть усвоено одним только разумом. Значение веры при создании и усвоении даже научного знания. Ограниченность индивидуального духа. Обсуждение способа чтения Евангелия, предложенного Л.Н. Толстым.
При истолковании Священного Писания необходимо считаться с воззрениями лиц, имевших богатый религиозный опыт и известных своею религиозно-нравственной жизнью.
Мысли по поводу первых стихов Нагорной Проповеди (Матф. 5 гл.)».
Известно, что религиозные взгляды Щербины, его строгое вегетарианство и стремление соблюдать календарный пост, стали причиной его конфликтов с окружением, помещения в последние два года жизни в психиатрическую больницу и смерти в начале 1934 г.: «Справедливости ради надо признать, что умер Александр Моисеевич практически от истощения. Ситуация складывалась тем страшнее, что в больнице он, будучи убежденным вегетарианцем, категорически отказывался от мясной диеты, предписанной ему врачами. Его отпевали в “Железной” церкви (в Киеве на Львовской площади. – Ю.П.), что по условиям того времени было явлением из ряда вон выходящим».
Самым известным печатным трудом А.М. Щербины является исследование «Слепой музыкант В.Г. Короленко: как попытка зрячих проникнуть в психологию слепых: (в свете моих собственных наблюдений)», изданное в Москве в 1916 г. В нем автор убедительно доказывал на собственном примере, что незрячий человек не живет в бесконечной скорби, страданиях и в неутоленном стремлении к свету, как это изобразил в своем знаменитом художественном тексте, созданном с позиций зрячего человека, В.Г.Короленко.
С момента издания в России журналов «Друг слепых» (1887-1888) и «Досуг слепых» (1898-1917), на наш взгляд, начала развиваться журналистика незрячих. И в том, и в другом журналах время от времени публиковали письма и художественные тексты самих незрячих. В частности, в журнале публиковали произведения В. Рязанцева и А. Белорукова.
Что же касается А.М. Щербины, то в его творчестве тема незрячих, а точнее – военноослепших, появляется после начала Первой мировой войны. Одним из последствий войны стало то, что появилось множество военноослепших воинов. Этим людям, еще недавно зрячим и активным, необходимо было осознать свое новое положение слепого, переучиться – от навыков самообслуживания до приобретения новых навыков ремесел, найти свое место в жизни. Общество отреагировало на это во всех странах, ведущих войну. Появились приюты, проводились благотворительные акции, дамы вручную переписывали по Брайлю книги для незрячих. Остро стал вопрос переобучения таких людей. Поскольку А.М. Щербина уже был довольно известным ученым, на собственном примере писавшем об особенностях психологии незрячих, к нему начали обращаться с вопросами, касающимися обучения и дальнейшей жизни военноослепших воинов. Вместе с женой Щербина посещал лазареты, приюты, убежища для ослепших и дома призрения. Он считал важным опровергнуть устоявшееся и давно бытующее мнение, будто незрячий человек совершенно беспомощен и несамостоятелен. В годы войны Щербина выступил с лекциями в помощь военноослепшим в более чем 30 городах России и Украины. В поездках его сопровождала жена. Александр Моисеевич начал писать на темы слепых и слепоты.
Известны семь публикаций А.М. Щербины 1915-1917 гг.: «Доля слепых» (1915), «Психология слепых в представлении зрячих», «Как помочь ослепшим воинам», «Неудовлетворенная потребность слепых в просвещении», «Слепой музыкант В.Г. Короленко как попытка зрячих проникнуть в психологию слепых (в свете моих собственных наблюдений)», «О допущении женщин в университет» (все – 1916), «О совместном обучении слепых со зрячими» (1917).
Несколько статей А.М. Щербины я предполагаю опубликовать здесь в ближайшее время.
Своими статьями Александр Моисеевич едва ли не впервые привлек достаточно широкое внимание образованных слоёв российского общества к проблемам психологии слепых, к вопросам помощи военноослепшим и их реабилитации, к необходимости обучения слепых, в частности, совместного образования слепых и зрячих, о допущении женщин в университет. 9 октября 1918 г. в Московском университете Щербине присвоили звание профессора, и он стал первым незрячим профессором в России.
Интересно, что проблемы незрячих в предреволюционной российской прессе 1916 г. начали одновременно ставить и освещать двое незрячих разных поколений – приват-доцент А.М. Щербина и выходец из крестьян, самоучка с начальным образованием В.Я. Ерошенко. После основания в Москве первого брайлевского журнала «Жизнь слепых», в нем публиковали свои статьи и А. М. Щербина, и В. Я. Ерошенко. Интересно, что в 1931 г. статьи и Ерошенко («За что борются слепые за рубежом») и Щербины («Мешает ли слепота учиться в обычной школе?») появились в первых номерах нового советского плоскопечатного журнала «В ногу со зрячими», просуществовавшего, к сожалению, лишь с 1931 по 1933 гг.
Как и А. М. Щербина, так и В.Я. Ерошенко значительную часть своей жизни преподавали и среди зрячих, и среди незрячих, детей и взрослых. Кроме преподавательской работы в Киевском и Московском университетах, Щербина организовывал философскую кафедру в Катеринославском университете, где два года (1918-1920) преподавал философские дисциплины и древнегреческий язык.
После закрытия университетов Щербина вернулся в Прилуки, где участвовал в создании местной педшколы, преобразованной затем в педагогические курсы и в педтехникум, где Александр Моисеевич проработал девять лет. Одновременно он в 1921 – 1923 гг. был сотрудником Полтавского института народного образования. С 1929 г. А.М. Щербина жил и работал в Киеве.
Р.Л. Золотницкая отмечала: «Длительное время Щербина упорно добивался открытия учебного заведения, готовящего учителей специальных школ для незрячих и слабовидящих детей. Лишь в 1929 г. эту идею удалось реализовать. 1 июля в Киевском ИНО впервые в России был открыт дефектологический факультет с тифлологическим отделением. Это был очень важный этап в развитии отечественной тифлологии. Профессор Щербина принял руководство названным отделением и вместе с Анной Петровной переехал в Киев. Условия работы были чрезвычайно тяжелые. Ни студенты, ни даже преподаватели (уровень знаний и тех, и других был крайне низкий) не в состоянии были принять научную концепцию Щербины – единственного профессора на всем факультете. Его курсы тифлопедагогики, тифлопсихологии, философии, логики, этики и др. по своему уровню не были доступны ни слушателям, ни преподавательскому коллективу. Вероятно, поэтому профессор подвергался огульной критике за “идеализм, поповщину” и т.п. Особенно доставалось ему за курс педологии»
Щербина, воспитанный и обученный в семье, гимназии и университете вместе и практически наравне с людьми зрячими, настаивал не только на возможности, но и на необходимости также и для других незрячих учиться совместно со зрячими.
***
И немного о человеке, издавшем первую книгу, которую самостоятельно прочел А.М. Щербина, к 125-летию его смерти. 200-летие со дня рождения У. Муна тифлологи и тифлопедагоги отмечали в прошлом году.
Уильям Мун (Moon) (18.12.1818 – 09.10.1894 гг.), английский юрист, доктор права и тифлопедагог. В возрасте четырех лет он ослеп на один глаз из-за перенесенной скарлатины, а другой его глаз серьезно пострадал. Он учился с намерением принять сан священника, но зрение оставшегося глаза постепенно падало, несмотря на несколько хирургических операций. В 21 год в 1840 году он полностью ослеп. Мун вырос в Кенте, но после того, как он ослеп, переехал в Брайтон, к сестре и овдовевшей матери. Освоив систему обучения грамоте слепых Дж. Фрера, Мун получил юридическое образование, защитил диссертацию и стал доктором права. Он занимался адвокатской практикой и научной работой в области юриспруденции.
В Брайтоне Мун начал учить нескольких слепых детей, объединенных с несколькими глухонемыми в дневную школу в Эгремонт Плейс, Брайтон. Ранее он познакомился с различными системами рельефных шрифтов и научил своих учеников читать, используя существующие рельефные (тисненые) шрифты для чтения. Однако из-за того, что мальчикам было трудно использовать эти системы, в 1847 г. Мун разработал свою собственную, которая стала известна как шрифт Муна (Moon Type).
Он придумал систему осязательного шрифта на основе латинского алфавита, упростив форму букв. Шрифт Муна состоит из девяти символов: крючков и полуокружностей, прямых и острых углов, подобранных в различной ориентации. Вращение или отражение этих фигур в разных положениях создает 26 букв латинского алфавита и основу для предоставления тактильной версии любого текста. Однако шрифт Муна не дает возможности изображать математические знаки и ноты. Этот шрифт достаточно легко читать, но им затруднительно писать и печатать книги.
Благодаря ясным и однозначным контурам шрифт Муна легко воспринимается учащимися, доступен слепым и новоослепшим различных возрастных групп, в том числе со сниженным осязанием, страдающим глухотой и лишённым возможности пользоваться радио и аудиопособиями.
Мун был признан создателем первого широко используемого практического алфавита для чтения слепых (The Moon System of Embossed Reading). Шрифт Муна был первым широко используемым практическим алфавитом для чтения для слепых в Великобритании.
Мун опубликовал свою новую систему в 1845 году, спустя 16 лет после того, как Луи Брайль изобрел свою систему. Однако шрифту Брайля еще предстояло пересечь пролив между Францией и Британией, и шрифт Муна был широко распространен еще до того, как в Великобритании был принят шрифт Брайля.
Глубоко верующий христианин, Мун видел свой долг в том, чтобы сделать Библию доступной для малограмотных слепых. В 1847 г. основал в Брайтоне специальную типографию. Кстати говоря, это объясняет и посещение Брайтона В.Я. Ерошенко в 1912 г. – его привлекала типография и библиотека книг для незрячих,
а не только желание познакомиться с П.А. Кропоткиным.
Изданные в своей типографии книги Священного Писания Мун раздавал бесплатно. С целью пропаганды своей системы и книг посетил многие страны Европы и Америки. Система Муна употребляется наряду с рельефно-точечным шрифтом Л. Брайля и наиболее распространена в Великобритании, Германии, Швейцарии, Южно-Африканской Республике и других странах. В настоящее время шрифтом Муна в полном объёме издана Библия, занимающая 79 томов.
Самыми распространенными книгами, созданными печатным способом, были религиозные тексты – Библия, псалтыри, молитвы, апокрифические тексты и т.д. Закономерно, что первые типографы и издатели выпускали духовные тексты или использовали их как образец в эпизодических типографских экспериментах. То же самое касается и возникновения и развития рельефного книгопечатания для незрячих. Уильям Мун начал энергичную кампанию по печати брошюр и путешествий по стране, фактически – проповедей, устанавливая печатные машины для разработанного им шрифта – Moon Type. Человек сильной веры, к 1860 году уже Мун печатал отдельные главы Библии своим шрифтом, но его мечта о выпуске всех книг Ветхого и Нового Заветов так и не осуществилась при его жизни. Крупный шрифт и, следовательно, необходимость в больших односторонних страницах требовали очень больших объемов изданий.
Тем не менее, Мун расширил свою систему на другие языки: используя свои первоначальные девять основных форм, ко времени своей смерти в 1894 году он напечатал молитву Господню («Отче наш…») или другие фрагменты Священного Писания на 476 языках или диалектах мира. Он также печатал некоторые светские научные трактаты и подборки таких авторов, как Шекспир, Скотт и Бернс, и придумал рельефные «Картины для слепых», в которых слепых учат распознавать наощупь формы и общие очертания предметов.
С помощью богатых друзей – покровителей незрячих, был приобретен типографский станок, и Мун начал издавать ежемесячный журнал. Его первая публикация «Последние дни Поликарпа» вышла 1 июня 1847 года; затем последовали «Последние часы Кранмера» и «Преданные дела». Затем он начал готовить всю Библию к изданию для незрячих разработанным им шрифтом, на какое-то время прекратив ежемесячные выпуски.
Так как его запас шрифтов был недостаточен для столь обширного предприятия, он попытался создать стереотипы для печати и после долгих экспериментов преуспел в изобретении пресса, с помощью которого он мог бы производить оттиск по цене менее одной шестой обычной цены. Он ввел этот пресс в действие в сентябре 1848 года, а затем задействованный стереотип работал до самой смерти Муна, а после нее – и до начала ХХ века. Публикации Муна всегда продавались по себестоимости, дефицит восполнялся за счет пожертвований благотворитей. В 1852 году, когда большая часть Библии все еще не была напечатана, был опубликован официальный отчет с защитой системы Муна от противников, которые насмехались над ценой и большей частью его публикаций; он утверждал, что Фрер и другие системы, зависящие от сокращений, настолько усложнили обозначения, что книги были бесполезны для большинства слепых. Вскоре он расширил свою систему на иностранные языки, начиная с ирландского и китайского; затем были задействованы основные языки Европы.
Произведения, напечатанные шрифторм Муна на иностранных языках, почти полностью – фрагменты Библии; на английском языке доступен большой выбор, в том числе очень много религиозных работ, некоторые научные трактаты, а также произведения Шекспира, Мильтона, Бернса, Скотта, Лонгфелло и других авторов.
Однажды Мун встретил слепорожденную девочку, которая предположила, что лошади стояли прямо и ходили на двух ногах. Это подсказало ему необходимость рельефных «Картин для слепых», которые позволили бы обучать наощупь осознанию форм общих предметов. Он также выпустил тисненые (рельефные) диаграммы для Евклидовой геометрии, музыки и карт, как географических, так и астрономических.
Мун горячо защищал общества домашнего обучения для слепых, которые его усилиями были основаны во многих местностях. В начале ХХ века библиотеки книг Муна существовали в 80 городах Великобритании, в Париже, Турине и различных городах Соединенных Штатов и британских колоний. С целью пропаганды своего шрифта и книгоиздания Уильям Мун часто путешествовал по Шотландии, Ирландии, и странам Европы; в 1882 году он посетил Соединенные Штаты Америки.
Он получил большую помощь, особенно в том, что касается библиотек, от сэра Чарльза Лоутера, который оставался его самым близким другом, умершим всего через несколько дней после него. 4 сентября 1856 года сэр Чарльз заложил первый камень нового здания на 104 Квинс Роуд, недалеко от железнодорожного вокзала Брайтона. В этих помещениях было налажено производство тисненых книг шрифтом Муна.
Мун был дважды женат – в 1843 году на Мэри Энн Коудл, дочери брайтонского хирурга, которая умерла в 1864 году; и в 1866 году – на Анне Марии Элсдейл. От первого брака у него родился сын, который очень помог ему в переводе его шрифта на иностранные языки, и дочь Аделаида, которая руководила предприятием У. Муна в Бостоне.
Достижения Уильяма Муна были признаны при его жизни: он был избран в члены Королевского географического общества (1852) и Королевского общества искусств (1857) и ему была присуждена в 1871 году почетная степень Филадельфийского университета.
Мун написал Записки Гарриета Полларда, слепого вокалиста», 1860 г.; «Слепота и ее последствия», 1868 г.; «Свет для слепых», 1873 г. Он написал также композицию из двенадцати мелодий для преданного служения, а также стихи к ним, изданные как его рельефным шрифтом, так и в обычной нотной записи.
Книги, изданные шрифтом У. Муна, раздавали и рассылали бесплатно. Библию и другие христианские издания охотно покупали миссионеры и религиозные общества, которые рассылали их во многие страны мира. В институтах слепых в самой Англии шрифт Муна использовали параллельно с унциалом.
Экземпляр того издания «Нагорной проповеди», напечатанный шрифтом Уильяма Муна на русском языке в 1881 году, о котором вспоминал А.М. Щербина как о своей первой книге, сохранился в фонде редкой книги Санкт-Петербургской государственной специальной центральной библиотеки для слепых и слабовидящих (СПб ГБУК ГСЦБС).
Вильям Мун с дочерью Аделаидой также открыли в Бостоне специальную библиотеку, в фонде которой были книги, напечатанные лишь его шрифтом. Библиотеку посещали главным образом те, у кого было слабое осязание; отсюда книги рассылали в школы для слепых детей.
В 1885 году Мун провел несколько месяцев в Швеции. По мере приближения юбилея его деятельности в Шотландии возникло целое движение в его честь. Его преданность евангелизационной работе, в которой публикации библейских текстов были лишь составной частью, привела к легкому параличу осенью 1892 года, после чего его активность значительно упала
Уильям Мун внезапно умер 125 лет назад, 10 октября 1894 года. Он был похоронен на кладбище в Брайтоне. Многие из его незрячих учеников присутствовали на похоронах и пели над его могилой. За несколько лет до своей смерти Уильям Мун передал в распоряжение попечителей свой земельный участок, чтобы продолжить работу по изданию рельефных книг для слепых.
С введением в программу обучения незрячих детей системы Луи Брайля спрос на издания шрифтом Муна заметно упал. Тем не менее, в Великобритании Общество Уильяма Муна действует до сих пор и его шрифт иногда находит себе применение для поздно ослепших, у которых притуплено осязание или есть проблемы со слухом. Moon Type по-прежнему используют люди, которым сложно читать Брайль.