Приветствую всех!
Сегодня в блоге – январь 1915 года, Киев. Шел шестой месяц Первой мировой войны. Проблемой всех воюющих сторон стало огромное число ослепших воинов…
Я подготовила к републикации две заметки из газеты “Киевлянин” на одну тему, опубликованные рядом, в одной колонке. Концерт слепых для ослепших.
Они позволят нам представить, какой была газетная реклама более ста лет тому назад.
Юлия Патлань
Слепые для ослепших
Верую!..
Мне не пришлось слышать пение слепых в концерте… Но я слышал их в церкви…
Вера! О ней так часто говорят, что она бывает слепой!
Слепая вера!
Впрочем слепой мы, зрячие, называем свою веру тогда, когда прозреваем.
Но слепые… те, которым не дано прозреть…
Мне казалось, что никому в мире так не подходит петь о вере, о том чего нельзя знать, во что можно только верить, как той слепой девушке, которая медленным торжественным речитативом выговаривала торжественные слова Символа, в то время как хор, поддерживая и сопровождая ее, повторял убежденно, упорно, сосредоточенно, почти фанатично: верую, верую, верую…
Мне вспомнилось то чувство почти благоговения и растроганности, которое я испытал когда-то, глядя в глаза новорожденного ребенка: эти пустые глаза, в которые еще не вошел соблазн взгляда, потом долго волновали и умиляли меня, когда я вспоминал о них. Глаза существа, которое еще не стало человеком.
И я вглядывался в глаза слепой, в глаза существа, которое никогда не почувствует себя человеком, которое никогда не увидит другого человека. Как чиста должна быть её слепая вера, вера слепой! Как чисты эти пустые глаза, эта душа, для которой не существует страшных слов:
— «Если око твое соблазнит тебя — вырви око твое!».
Она живет только верою; уверенности ни в чем у неё но может быть — оттого-то так упорно, так страстно, так торжественно повторяет хор своё: верую, верую, верую!
*
Завтра слепые будут петь не в храме, но цель, для которой зазвучат их голоса, превратит концертный зал почти что в храм. Слепые будут петь для ослепших. Из всех тех искалеченных войною, на кого мы должны взирать с благоговением, как на трагические и вместе с тем славные памятники великого народного подвига — едва ли не самою трагическою является участь тех, кто лишился навсегда зрения. Каждый изувеченный, несмотря на тяжкие страдания, тешит себя мыслью: «Вот доберусь домой, увижу все милое, близкое, родное —любимые лица!» — «Хоть бы одним глазком взглянуть на них!» —мечтает он. Но есть такие — страшно подумать о них — которые никогда ничего этого не увидят! Не увидят ни солнца, ни зеленых полей, ни своего родного жилища, ни милых лиц!
Ужасно положение слепых от рождения. Но они не знают, что значит видеть. Они не чувствуют вечно окружающей их ночи, потому что они не знают, что такое день. Они только верят в него, как верят в солнце, в небо, в человека!
Но ослепшие! Те, которые видели и не увидят больше! Те, которые знают, что такое день! Те, чьи глаза не пусты, а наполнены образами виденного, те, которые испытали соблазн взгляда, которые видели и солнце, и землю, и небо, и человека! Они не могут жить слепой верой, в них живет уверенность в существовании всего окружающего, всего того, что было и что исчезло навсегда — их вера зрячая и душа тоже зрячая!
И вот для того, чтобы эта зрячая душа ослепших не впала в отчаяние, ужас, не наполнилась проклятиями, ненавистью и озлоблением — нужно, чтобы они были окружены исключительною добротой, вниманием, ласкою. Им нужен приют, где бы наполняли их вынужденный, их мучительный досуг, где бы дали им занятия, работу и развлечения, доступные для них в их теперешнем положении.
Завтра слепые поют для того, чтобы собрать средства для приюта ослепшим воинам, для тех мастерских, где их научат новой работе, где им дадут в руки ремесло, которое, может быть, сделает из них независимых людей, добывающих своим трудом свое пропитание, тот заработок, который позволит им со временем вернуться домой, на родину, в свои семьи — не лишней обузой, а полезной трудящейся силой.
Те люди, которые заботятся о слепых, научили их верить в доброту человека.
Пусть же завтра их не постигнет разочарование. Пусть они не увидят, но поверят, что вокруг них собралось много, много людей, пришедших на их призыв.
Поможем слепой вере слепых и зрячей вере ослепших!
А. Ежов
Концерт слепых. Завтра, 25 января 1915 года, «Киевское попечительство Императрицы Марии Александровны о слепых» устраивает в зале Купеческого собрания традиционный концерт слепых, чистый сбор с которого поступит на учреждение для ослепших воинов мастерских, устраиваемых «Киевским патронатом о трудящихся слепых». В Киевское училище слепых из лазаретов поступают просьбы принять для обучения ремеслу ослепших воинов. Но Киевское училище переполнено, так как в него приняты многие из бывших воспитанников училища, лишившиеся в последнее время заработков, вследствие условий военного времени. Кроме того в училище временно помещается «Ольгинский приют», так как «Дом трудолюбия» отдан под лазарет. Да и вообще затруднительно поселить взрослых людей – солдат, в одних и тех же помещениях с детьми. Возникла мысль устроить для ослепших воинов отдельные мастерские для обучения их ремеслу. Имеется пожертвованный для этой цели капитал, есть подаренное городом место, но строить новое здание и оборудовать его всем необходимым, история длинная. И вот «Киевское попечительство о слепых» решило дать концерт и, сбором с этого концерта усилив имеющийся капитал, немедленно приступить к оборудованию мастерской. Надо надеяться, что киевляне, вообще относящиеся со вниманием к прекрасным концертам слепых, на этот раз поддержат его особенно горячо, имея в виду цель, для которой он устраивается.
Источник текста: газета “Киевлянин”. – 1915. – № 24. – 24 января. – С. 3.