Вместе вспоминаем замечательных украинских дикторов – Николая Козия и Игоря Мурашко. А заодно говорим об аудиокниге и пытаемся восстановить прерванные связи.
Участники:
• и. о. директора Центральной специализированной библиотеки для слепых им. Н. Островского Марина Потеляхина;
• бывший директор библиотеки Юрий Вишняков;
• сотрудник библиотеки Леонид Муляр;
• редактор Республиканского дома звукозаписи и печати Украинского общества слепых Владимир Потеляхин;
• филолог и вокалист Надежда Коробчук;
• руководитель дикторской студии Украинской христианской миссии «Свет на востоке» Людмила Максименко;
• писатель Виталий Полозов.
В выпуске звучит стихотворение Евгения Познанского
Ведущий: Олег Шевкун
Прямой эфир: 22.12.2020 года
Олег ШЕВКУН: Привет, друзья дорогие! Необычный у нас сегодня стрим. Киев и Москва на связи сегодня. Специализированная библиотека имени Николая Островского в Киеве, и там Владимир Николаевич Потеляхин. Владимир Николаевич, добрый день!
Владимир ПОТЕЛЯХИН: Добрый день, Олег! Добрый день, уважаемые слушатели «Тифлострима». Добрый день, команда «Тифлострима»! Рад вас приветствовать.
О. ШЕВКУН: И Марина Потеляхина, и. о. директора Центральной специализированной библиотеки для слепых им. Николая Островского. Также зрительница нашего канала сегодня с нами – Надежда Коробчук. Но речь-то сегодня, друзья, не о нас!
Речь сегодня о людях, которых многие из вас знают, знают по голосам; которых многие из нас помнят. Людях, которых с нами сейчас уже нет. Вот в этот непростой 2020 год мы потеряли четыре человека точно, которые были с нами, которые начитывали аудиокниги, которых мы знали именно как чтецов аудиокниг. Мы уже делали программу и беседовали про Вячеслава Павловича Герасимова. По-моему, это было в мае.
Завтра мы будем вспоминать ещё одного интересного диктора – Заборовского. Ну, а сегодня два украинских голоса, два украинских диктора: Игорь Владимирович Мурашко и Николай Тимофеевич Козий. Мне на самом деле трудно называть отчество, потому что как-то эти люди ассоциируются прежде всего с именами: «читает Игорь Мурашко»; «читает Николай Козий». И всё. Отчество… Это как-то немножко непривычно, непривычно их озвучивать. Для многих из нас, люди, которые читают аудиокниги – это наши детские знакомые, те, кто входит в нашу жизнь с самого начала.
Я хочу спросить тех, кто смотрит, тех, кто слушает эту программу: друзья, ваши воспоминания, связанные с этими людьми, с этими дикторами. Расскажите, пожалуйста, напишите в чате, как вы начали слушать аудиокниги? Есть ли у вас конкретные дикторы и конкретные книги в исполнении этих дикторов, которые вам особенно нравятся?
Давайте начнем по старшинству. Владимир Николаевич, вы слушатель аудиокниг с каким стажем?
В. ПОТЕЛЯХИН: Около 45 лет.
О. ШЕВКУН: Вы помните, когда эти украинские голоса в вашу жизнь вошли? Голоса Игоря Владимировича и Николая Тимофеевича?
В. ПОТЕЛЯХИН: Это было где-то в середине 70-х годов, когда я закончил среднюю школу. Желание слушать, читать было почти что всегда. Вышел на работу. Мои коллеги организовали такой мини-нетворк. Мы впятером-вшестером, не отходя от станка, слушали книги. Именно там я познакомился с работой Николая Тимофеевича и Игоря Владимировича.
О. ШЕВКУН: То есть там у вас стоял магнитофон. И вы такой весёлой компанией, работая, слушали аудиокнигу? Мне это напоминает немножко нашу школу-интернат. У нас магнитофон стоял в спальне. Я до сих пор помню, как мы не могли уснуть, потому что слушали, например, Дрюона «Проклятые короли», или Стивенсона… И уже приходила ночной воспитатель, и говорила: «Ну, хватит, в конце концов!». И вот эти голоса дикторские у нас звучали. Мне кажется, мы с вами немножко из похожего времени.
В. ПОТЕЛЯХИН: Ну, у нас было чуть продвинутей. Был комплекс: магнитофон, усилитель, который распределял звук на радиорозетки; в розетки включались наушники. Мы никому не мешали и в то же время книжки шли.
О. ШЕВКУН: Я думал, вы сказали «нетворк» для красного словца. А у вас там было по-настоящему. А усилитель сами паяли?
В. ПОТЕЛЯХИН: Да.
О. ШЕВКУН: Вот рядом – аудиокнига и аудиотехника. Следующее поколение, наверное, всё-таки я. Я уже сказал, как мы в школе слушали аудиокниги.
Но на самом деле было всегда приятно прийти в библиотеку… Я вам признаюсь… Наверно, это вариант токсикомании… Наверно, это плохо, но там дозы были очень маленькие. Я не знаю, что меня больше радовало… Короче говоря, я любил, особенно, если это новая магнитофонная плёнка, я любил просто запах этой плёнки. Открываешь коробку с рулоном, и вот там есть этот запах. Я понимаю, что это вредно. Мне просто в детстве этого никто не сказал.
…А потом ты берешь эту плёнку, ставишь на магнитофон – и звучат голоса и российских дикторов, и украинских дикторов. У каждой студии был свой почерк.
Марина, вы ведь следующее поколение. Как в вашу жизнь вошли аудиокниги?
Марина ПОТЕЛЯХИНА: Я слушала аудиокниги с детства. Сначала я слушала сказки на пластинках. Я не смотрела мультики, потому что для меня это было недоступно… Я не понимала, что происходит на экране, и мне некого было спросить, потому что родители сами незрячие. Я слушала пластинки, и мне это нравилось. Потом уже перешла на что-то более серьезное – тоже детское, подростковое. То есть аудиокнига со мной с самого раннего детства.
О. ШЕВКУН: Идем дальше. А дальше по поколениям у нас Надя. Можно подумать, что это поколение могло бы обойтись без аудиокниг. Но не обходятся они без аудиокниг. Нужны им аудиокниги. Надя, явно ты коробками или плёнками не дышала. Это тебя минуло. А вот что не минуло?
Надежда КОРОБЧУК: Нет, почему же?! У меня тоже был бобинный магнитофон «Эльфа». Я ставила бобины. С класса пятого я стала читать аудиолитературу. На лето задавали списки по зарубежной литературе, по украинской литературе. Я уезжала на дачу, брала магнитофон, брала в библиотеке нашей рулоны с книгами и слушала. Таким образом я успевала прочитать и школьную программу, и прочитать больше. Вот надо было только «Гобсек», а там же была записана ещё «Шагреневая кожа»… Так я успевала читать больше, чем задавали.
О. ШЕВКУН: Ну, а потом ты стала филологом. Кстати, насколько я понимаю, у нас здесь несколько филологов. Марина, вы по образованию кто – филолог? Журналист?
М. ПОТЕЛЯХИНА: Я филолог.
О. ШЕВКУН: А Владимир Николаевич?
В. ПОТЕЛЯХИН: Я никто.
О. ШЕВКУН: Такого не бывает!
В. ПОТЕЛЯХИН: Тем не менее…
О. ШЕВКУН: Понятно. Короче, три филолога у нас сегодня: Надежда, Марина и я. Ну и Владимир Николаевич – самообразовывающийся, самообразовавшийся филолог. И тут становится понятным, почему для незрячих людей, для нас с вами, дикторы настолько важны, настолько ценны. Они читали нам с детства.
Я понимаю, что мы сегодня будем говорить про двух конкретных дикторов, но скажите, кто ваши любимые дикторы? Может быть, имена назовёте. И ещё: почему диктор для вас становится любимым?
Н. КОРОБЧУК: Я начала первые книги слушать в исполнении Николая Козия. Многих дикторов слушала: Игоря Мурашко, Репину Светлану… Но Николай Козий всех ближе.
О. ШЕВКУН: А почему? Что делает диктора, которого ты не знаешь, который тебя не знает, близким? Что выстраивает эти отношения, внутреннюю связь?
Н. КОРОБЧУК: Он читает очень интересно, душевно. Диктор читает так, как я это вижу. Я бы не сумела прочитать так, как прочитал диктор. Но вот такие же интонации, как я представляю… Так же, как я думаю… А особенно Николай Козий. Он же читал интонационно, и у каждого героя свой голос. Он совершенно по-разному читал… Театр одного актёра.
О. ШЕВКУН: Кто-то скажет, что этой интонационности слишком много. «Синтезатор «Говорящая мышь» дает информацию. Он просто её передаёт и всё. Хочется, чтоб и аудиокнига читалась так же»…
Владимир Николаевич и Марина, как исполняющая обязанности директора библиотеки, которая работает с читателями, вы ведь наверняка слышали такие утверждения: «Мне не нужно такой интонационности. Я сам для себя книгу окрашу!». Так есть ли смысл в театре одного актёра там, где задача прочитать аудиокнигу?
В. ПОТЕЛЯХИН: На данном этапе (10-е, 20-е годы двадцать первого века) каждый выбирает свой путь, свое понимание…
О. ШЕВКУН: Да, выбор есть.
В. ПОТЕЛЯХИН: Появились более или менее качественные синтезаторы. И, конечно, предложения текстовые в тысячи раз больше, чем озвученные. Но, в принципе, человеческий голос ближе, чем синтез…
О. ШЕВКУН: В книге хочется живинки.
В. ПОТЕЛЯХИН: Для меня (это субъективное мнение) лучшими дикторами являются Козий и Герасимов. Они на общем фоне выделялись только в положительную сторону.
О. ШЕВКУН: Я бы сказал, что зачастую здесь именно личное предпочтение. «Это ближе к моему темпераменту. Это ближе к тому, как я ощущаю мир». Причем тот же Герасимов в разные периоды жизни читал по-разному. Он тоже менялся. Мы пытаемся все это обобщить… А тут же тоже нужно понимать: это Герасимов 80-х годов прошлого века, нулевых годов двадцать первого века…
Я посмотрел чатик. Тут много чего интересного есть. Александра Линькова нас приветствует… Тимофей Игнатов пишет: «Для меня с Игоря Мурашко, по сути, начался мир аудиокниг». В общем, Тимофей говорит очень близко к тому, что вы, дорогие коллеги, говорили.
Ирина Береговская пишет: «Слушала этих замечательных артистов в юности ещё, на «Эльфе». Ирина, а на «Дайне» не слушали? Ирина слушала на «Эльфе» в Одессе. А некоторые слушали на «Дайне»!
«…А потом вдруг услышала Николая Козия по национальному радио, когда он читал книги по истории Украины. Это незабываемо!»
Вообще, да! Я думаю, что вы меня поймёте… В данном случае Владимир Николаевич более всего… Когда ты слушал голоса дикторов в плохом качестве на катушках, да и на кассетах тоже, а потом вдруг слышишь студийную запись, студийное качество… И ты понимаешь, сколько там на самом деле было оттенков, сколько обертонов было в этом голосе, ты думаешь: «Надо же!» Это как старую коротковолновую передачу услышать в студийном виде, в оцифрованном варианте… «Ой, это, оказывается, так звучало!» Это действительно здорово!
«А как можно обойтись без аудиокниг?» – спрашивает Тимофей Игнатов… Тимофей думал, что вопрос будет риторическим. Кристина Тельпук ему отвечает: «Тимофей, да легко можно! Знаю многих, кто аудиокниги вообще не слушает»… Да, есть люди, которые вообще и не читают.
«Мой любимый диктор, к счастью, живой, – пишет Ирина Береговская. – Это Александр Андриенко. У него неповторимый голос, и близкая мне манера говорить». Слушайте, а я этого диктора не знаю. Знаете вы его?
Н. КОРОБЧУК: Нет.
В. ПОТЕЛЯХИН: Имя слышал, но не более того.
О. ШЕВКУН: Вот, будет что послушать.
«Первый кассетный магнитофон, – пишет Тимофей, – появился после школы. Для рулонов тоже был. А потом в mp3… Сначала друзья качали, а потом и сам, когда компьютер появился». Вот такие вот истории.
Кристина пишет: «По-моему, у Николая Козия был очень благостный голос. Игорь Мурашко читал как будто бы немножко грустно». Согласитесь? Поспорите?
В. ПОТЕЛЯХИН: Козий, в зависимости от текста, бывал и нервный, и злой… Всё, как у артистов.
О. ШЕВКУН: Марина, простите, будет неудобный вопрос. Бывает ли, что читатель приходит в библиотеку? Я поставлю здесь вопросительный знак, – хотел поставить дальше…
М. ПОТЕЛЯХИНА: Ещё приходит.
О. ШЕВКУН: Бывает ли, что хотят конкретного диктора, конкретного исполнения, и выбирают между несколькими исполнениями то, которое им нравится?
М. ПОТЕЛЯХИНА: Да. Некоторые говорят, что хотели бы книгу, озвученную мужским голосом… Другие, наоборот, женским. Кому-то женскими голосами не так слышно, они не так интонируют. Ну и, конечно, говорят: «Мне тот диктор не нравится. Книжка интересная, но мне не давайте».
О. ШЕВКУН: Читаю сообщения. Иван Иванов пишет: «Одна бабушка попросила на флешку записать аудиобиблию, озвученную Николаем Козием. Оказалось, у него наиболее адекватное чтение». Я до того, как стал готовить этот выпуск, даже не знал, что Николай Козий начитал Библию. Кому-то из вас случалось это слушать, коллеги?
М. ПОТЕЛЯХИНА: Да.
О. ШЕВКУН: А там у вас ещё кто-то есть, кто не представился?
М. ПОТЕЛЯХИНА: Это предыдущий директор библиотеки, Юрий Вишняков. Он проработал в библиотеке более 30 лет. Мы тоже можем ему предоставить слово.
О. ШЕВКУН: Да, конечно! Тем более, что с Юрием Николаевичем мы познакомились на конференции в 2011 году. Так что как Юрию Николаевичу не дать слово?
М. ПОТЕЛЯХИНА: Хорошо. Сейчас он придет.
О. ШЕВКУН: А я почитаю пока из чата. «Интонационность – это же самая прелесть. Людям нравится, когда есть интонирование».
Н. КОРОБЧУК: А можно, я кое-что добавлю? Мне очень нравится, когда читают с интонацией. Когда читаешь, например, мышкой, возникает проблема: книгу я слышу, но оно как-то всё мимо меня проходит. Я не могу это всё представить. То, о чем читает робот, невозможно представить. Я уже покупала и Plextalk, и на Айфоне читала, и на Андроиде. Но при малейшей возможности я выбираю аудиолитературу. Она ближе, и для меня лучше и нужнее.
О. ШЕВКУН: Да, вот так! И это современное поколение. Это не то, что Владимир Николаевич, не то, что мы с вами! Подошел Юрий Николаевич?
Юрий ВИШНЯКОВ: Да, Олег. Добрый день!
О. ШЕВКУН: Ваш опыт взаимодействия с аудиокнигами, которые начитывали Мурашко и Козий? Были ли вы знакомы с этими людьми?
Ю. ВИШНЯКОВ: Да.
В. ПОТЕЛЯХИН: Он работал в студии…
О. ШЕВКУН: То есть, это ещё до того, как студия была в Доме звукозаписи и печати? Она была в библиотеке?
В. ПОТЕЛЯХИН: Нет. Так как Юрий Николаевич был директором, он работал в студии.
Юрий Николаевич. Мое знакомство с аудиокнигами состоялось, когда я потерял зрение в 1983 году (мне было тогда уже 35 лет). Попав в УТОС, я обалдел, – какая здесь библиотека! Книги, которые я не мог прочитать, найти вообще, были здесь в аудиоварианте.
О. ШЕВКУН: Кстати, я это подтверждаю с удовольствием. Действительно, в обычных библиотеках, а в магазинах тем более… В библиотеке на книги нужно было записываться. В магазинах что-то было можно за макулатуру купить… А тут без макулатуры – ты приходишь, берешь, слушаешь.
Ю. ВИШНЯКОВ: Дело в том, что наша библиотека тогда комплектовалась в так называемом бибколлекторе. В нашем киевском бибколлекторе библиотека имени Островского имела право первого пополнения. То есть если был один экземпляр книги, его можно было взять.
О. ШЕВКУН: А вот личные впечатления, личные воспоминания про этих двух дикторов у вас остались?
Ю. ВИШНЯКОВ: Я был знаком с Николаем Козием. Мы познакомились, когда я работал в студии. Первое, с чем я столкнулся, когда на него наткнулся, – он пыхтел, поднимаясь по ступеням (студия была на 4-м этаже). Я спросил: «А чё так пыхтеть?» Он мне дает свою торбу. У него была такая спортивная сумка здоровенная, килограммов шесть, наверное. В этой торбе он носил два или три термоса двухлитровых, в которых был заварен чай, притом не просто чай, а с какими-то травами. Смена дикторская была 4 часа, – он мог отсидеть три смены подряд – с половины девятого утра до половины девятого – девяти вечера, не выходя. То есть, он выходил, конечно… Он был самым производительным по тем временам (конец 80-х, начало 90-х годов).
Как-то зашел разговор о производительности дикторов, и пришли к заключению, что Козий – самый производительный. У него за четырехчасовую смену получалась начитка оригинала 2 часа 40 минут чистого времени в среднем. Больше, чем у всех.
Когда я прослушал разных дикторов киевских, то из мужских голосов мне больше всего понравился Козий, а из женских – Елена Шерстнёва.
Вот, затронули разные интонационные варианты записи прочтения книг… Козий как-то на меня обиделся… То ли собрание было, то ли просто стояли и общались… И я сказал: «Ну, а чего? У Козия, во-первых, какой диапазон голоса… А во-вторых, он может прочитать и за кошку, и за собаку»… Он обиделся. Потому что у него в книгах, действительно, есть разноголосие, разные ролевые ситуации. Он, действительно, читал разными голосами.
И, конечно, жаль, что такой диктор ушел. Он ведь работал диктором на радио, и в Доме звукозаписи… Я не помню, в каком году он начитал последнюю книгу в Доме звукозаписи… Он же озвучил в сериале «Альф» все мужские роли, кроме самого Альфа.
Кроме того, он начитывал книги духовного содержания (студия «Свет на Востоке»). Последнее, что я слышал в его воспроизведении (уже чувствовалось, конечно, что голос не тот) – Томос, который получила Украинская Православная церковь.
9 сентября была очень большая программа на нашем радио. Его вспоминали люди, которые проработали вместе с ним много лет; вспоминали весь путь, который он прошёл.
Мурашко, кроме всего прочего, был одним из преподавателей школы дикторов, которая существовала на Украинском радио.
У Мурашко была классическая манера чтения. Он тоже очень много читал. Там разница в возрасте у них приличная. Козий с 1941, а Мурашко – с 1927 года.
О. ШЕВКУН: Мурашко работал до последнего.
Ю. ВИШНЯКОВ: Я знаю. С Мурашко мы сталкивались ещё по той простой причине, что у библиотеки в начале-середине 90-х были тяжелые времена. Читатели просили озвучить какую-то книгу. На рынок попадали тогда в основном российские издания, типа Бенцони, скажем, книги приключенческо-детективного плана. И тогда мы обратились к самим дикторам с просьбой, чтобы, если у них есть какие-то книги, они их начитывали.
В России, по-моему, сам Дом звукозаписи подбирает книги, а здесь книги подбирает сама библиотека. Так вот, Мурашко предлагал достаточно большое количество. У него, видно, большая библиотека была, и достаточно современных книг. В то время очень много появлялось книг, которые дикторы хотели озвучить для наших читателей; книги, которые предоставляли сами дикторы.
Ну вот, пожалуй, всё, что я могу сказать. Естественно, это были люди, очень приятные в общении, и очень жаль, что их больше нет.
О. ШЕВКУН: Вы упомянули несколько минут назад миссию «Свет на Востоке». Мы сейчас послушаем Людмилу Максименко, руководителя студии этой миссии.
Мы записали с ней небольшой разговор. Людмила Александровна знакома была с Козием, и ей есть что сказать.
ПРЕДЗАПИСАННЫЙ ЭПИЗОД.
Людмила МАКСИМЕНКО: Я Людмила Максименко, руководитель дикторской студии Украинского миссионерского общества «Свет на Востоке». У нас очень большая аудиопрограмма, очень большой опыт работы нашей студии. Вообще она существует больше 30 лет. С самого начала мы сотрудничали с Козием Николаем Тимофеевичем.
О. ШЕВКУН: Как вы его нашли?
Л. МАКСИМЕНКО: Он лучший диктор у нас в Украине. Он был очень популярен… У нас и сейчас самые лучшие дикторы. Наша студия начиналась вообще, как студия для незрячих. Мы записывали программы для незрячих.
Николай Тимофеевич записывал много программ на УТОСе, и, в общем-то, это один из каналов, как мы на него вышли. Ну и потом у нас получилось очень хорошее сотрудничество.
О. ШЕВКУН: По книгам он очень спокойный, неторопливый человек. А в жизни?
Л. МАКСИМЕНКО: И в жизни такой же. Очень приветливый, дружелюбный. Мы очень дружили с ним. Такой улыбчивый, добрый. Очень приятный человек. В последнее время он уже немножечко, естественно, изменился… Ну, возраст, сами понимаете, – 79 лет… Он самостоятельно уже не передвигался – боялся упасть. Ему брат помогал, привозил его. Он на такси приезжал… Это последний год.
И, конечно, нас 7 сентября сразила весть о том, что он уже ушел в вечность. Очень жаль. Вообще, он записал у нас очень много книг, – очень-очень много. Сначала он был наш единственный диктор. Вместе с диктором Ниной Борисовной Касторф (она помладше, конечно, ей где-то 65 лет) они записывали журналы «Вера и жизнь». Мужской текст записывал Николай Тимофеевич, женский текст записывала Нина Борисовна. Они долго в паре работали. А потом, в последнее время, ему уже потяжелее стало. Он только книги записывал где-то последние два года. Но он работал до последнего. Ещё в августе он записывал книгу у нас в студии. Приезжал с нашим звукорежиссером Тимофеем Гладкевичем.
Вообще у нас есть сайт «Світло на Сході». Можно в Гугле ввести «Світло на Сході», а можно SNS.org.ua. Там все книги, все диски, все аудиопрограммы выставлены. Там можно всё слушать.
О. ШЕВКУН: Разные люди по-разному воспринимают критику, замечания. Николай Тимофеевич… Вот насколько с ним в этом плане легко было работать?
Л. МАКСИМЕНКО: Я вам хочу сказать, что он настолько был уверен в том, что он делал… Он всегда говорил так, как считал правильным… Например, Библейские тексты… Или послания – к КолОссянам или к КолоссЯнам, к ЕфЕсянам или к ЕфесЯнам…
Он никогда не исправлял, даже если нас просили: «Ну, давайте! Мы так привыкли». Он говорил: «Вы-то привыкли, но так неправильно». Он не исправлял такие вещи, в которых был уверен.
А вообще, конечно, мы выслушивали все книги, которые записывали. И, если были ошибки, он без проблем это всё исправлял – если это опечатка, например… Но если это ударения (библейские имена и т. д.), он был принципиален.
Первую Библию на украинском языке целиком записал Николай Козий. Это исторический факт. У него удивительный тембр голоса, удивительная ненавязчивая манера. Он не вбивает гвозди. Он говорит, как от души, как от сердца… Как будто бы он всё это сам переживает.
Я знаю, что это очень большой опыт. Он, наверно, не вникал в супертонкости каждого произведения. Он читал с листа просто гениально. Он никогда раньше, может быть, не видел текста, но казалось, будто он знает его наизусть, словно он вникает в него.
Это опыт, профессионализм. В этом смысле было очень легко с ним работать.
Конечно, когда уже он стал постарше, ему стало труднее. Тем не менее, он справлялся, а наш звукооператор чистил это всё… Просто он делал какие-то паузы…
Николай Козий читал книги Полозова Виталия. Это художественная литература… Удивительно. Виталий говорит: «Я просто удивляюсь… Как? Он же не знает всех моих персонажей! Он их интонации, их наречие как будто повторяет… Как будто он актёр прекрасный».
Но он же, и правда, был актёр! Он и фильмы озвучивал, и в кино снимался… У него практика достаточно большая.
Его любили слушатели, зрители. Он был популярной личностью. Он звучал на многих каналах… Особенно на «1 + 1». Он там постоянно что-то озвучивал. Интересные мультсериалы на украинском языке – очень по-актёрски…
А по поводу динамики… У нас сейчас есть другой диктор. Николай Тимофеевич не торопился. Он не медленно читал, но и не торопился. А вот Лепенец Олег, – он помладше, он актёр, заслуженный артист, – он читает побыстрее, динамичнее.
О. ШЕВКУН: Ваш сайт ещё раз: SNS.org.ua. Вот такое у нас воспоминание. Коллеги, есть у кого-то комментарий на эту тему?
Ю. ВИШНЯКОВ: Козий текст готовил. Мне кажется, он загодя прочитывал текст. Мало того. Он делал пометки в этом тексте. Почему я это говорю?
Он с моей книги (это был трехтомник Довлатова) читал для записи в нашей студии. После этого она вся была в каких-то пометках. Мне кажется, он делал ударения; делал пометки, чтобы выделить какой-то абзац, слово при произнесении.
И такая книга, кстати, не одна у меня дома, которую именно он начитывал. Может быть, другие дикторы тоже это делали, – не могу сказать.
О. ШЕВКУН: Полагаю, что он делал эти пометки настолько аккуратно, что зрячий человек не заметил бы…
Ю. ВИШНЯКОВ: Нет, это заметно. Это карандаш, который, кстати, многие стирали… И он тоже стирал. Ну, может, не везде. Какие-то страницы пропускал. Эти пометки стирались. Очень тонко эти пометки делались. Я знал, что это нужно. То, что текст готовился к прочтению, это точно.
О. ШЕВКУН: Ну, диктор обычно готовит текст. Это нормальная практика, конечно.
Ю. ВИШНЯКОВ: Я его, кстати, когда-то спросил, ещё когда он работал на радио… У меня даже был номер его рабочего телефона… Я его как-то спросил: «Какой самый маленький интервал между тем, как принесли текст и включили микрофон?» Он говорит: «Не меньше 15 минут. Я должен хотя бы глазами пробежать текст, чтобы нормально его прочитать»… Но это было очень давно.
О. ШЕВКУН: Я тут сейчас немножко почитаю из чата. Василий спрашивает, почему нет звука. Василий смотрел на Фейсбуке. Я не успел проверить, что было на Фейсбуке. Иногда, когда мы ставим записи, Фейсбук отключает звук, потому что он решил, что мы эти записи спиратили. Уважаемый Фейсбук, не пиратили мы ничего! Вчера записали сами.
Но на Youtube всё, как положено. Поэтому, если вы смотрите нас на Фейсбуке в одной из групп («Світло для прозріння», «Тифлоновини» или в нашей группе «Тифло.инфо»), заходите, пожалуйста, на Youtube. Там всё со звуком есть.
Ирина спрашивает: «Знают ли сотрудники киевской библиотеки, жива ли Галина Шумская?» Я даже не знаю, кто это.
М. ПОТЕЛЯХИНА: Да, жива. Правда, в этом году она почему-то не озвучивала книжки. Мне тоже нравится, как она читает. Надо будет поинтересоваться, что случилось. Её любят читатели, и хотелось бы, чтобы она и дальше читала. Надеюсь, что с ней всё нормально. Я знаю, что она работала в университете, поэтому, может быть, она была занята.
О. ШЕВКУН: Было не до того, возможно. Ещё один вопрос. Он более широкий. Отчасти на него уже ответила Людмила Александровна. Где россияне могут найти книги на украинском языке? «Свет на Востоке» свои книги выкладывает. Некоторые материалы (достаточно много) оцифровываются в библиотеке «Логос» av3715. Более современных материалов, насколько я понимаю, там нет, но это уже вопрос, который выходит за рамки этого эфира. Я его поставил, а уж ответ – это история взаимодействия библиотек.
Елена Костина пишет: «Нина Касторф и Евгений Малуха тоже были в сериале «Альф».
Надь, то, о чем мы разговариваем, для тебя что-то старое, нафталином покрытое?
Н. КОРОБЧУК: Нет, почему? Для меня это всё интересно. Я люблю этих дикторов. Мне вспоминается… Как-то на день библиотеки приходил Николай Тимофеевич. Он говорил, что, когда ему предложили озвучивать книги, он думал, как и что… Очень много он книг озвучил… Он благодарен читателям за то, что прочел так много книг.
О. ШЕВКУН: Можно столько почитать! Тимофей пишет: «Галину Шумскую знаю, конечно, и Лину Музырь».
М. ПОТЕЛЯХИНА: Она сейчас работает. Она в этом году начитывала книги. Приходите в библиотеки наши – в центральную, в региональные. Пользуйтесь. Мы создаем онлайн-библиотеку. Надеемся, что мы её всё-таки запустим. Там тоже будут книги и более старые, и новые, которые можно будет прослушать онлайн.
О. ШЕВКУН: Я очень надеюсь, что на эту онлайн-библиотеку можно будет подписываться и россиянам тоже. Я понимаю, что тут непростые вопросы…
М. ПОТЕЛЯХИНА: Мы постараемся.
О. ШЕВКУН: Это было бы очень круто. Кстати, библиотека «Логос» av3715… В Украине к ней как-то подключаются?
М. ПОТЕЛЯХИНА: Да, подключаются. В частности, я подключаю людей. Некоторые региональные библиотеки тоже. Скажем, из Днепра, Херсона; по-моему, Одесская библиотека, но не для незрячих, а простая универсальная. Но, по-моему, в основном обращаются в нашу библиотеку, и мы, конечно, даем доступ.
О. ШЕВКУН: Кстати, большой привет Херсонской библиотеке. Их сообщество «Тифлоновини» – один из партнеров канала «Тифлоинфо», что очень приятно.
Мы сейчас послушаем ещё одного человека. Понимаю, что времени не очень много, но это я не могу не поставить. Мы записали по Скайпу беседу с одним из писателей. Это Виталий Полозов, христианский писатель. Его книги выпускает миссия «Свет на Востоке». Его книги начитывал Николай Козий.
ПРЕДЗАПИСАННЫЙ ЭПИЗОД.
О. ШЕВКУН: Виталий Афанасьевич! Вы ведь с Николаем Тимофеевичем не были знакомы лично. Как о нем узнали, и как о нем составили свое мнение, свое представление?
Виталий ПОЛОЗОВ: Тут надо сразу же вернуться в советские времена. Я, да и, наверно, все люди моего возраста, помнят его голос. Он появился, по-моему, в 80-х годах. На радио слышал я его голос. Он сразу как-то привлек к себе внимание.
О. ШЕВКУН: Это значит, что вы слушали украинское радио? Вы жили в Украине?
В. ПОЛОЗОВ: Нет, в это время я жил в Казахстане.
О. ШЕВКУН: Но украинское радио слушали? Потому что по центральному, по-моему, его не было.
В. ПОЛОЗОВ: Был и по центральному. Но я слушал и украинское радио, потому что сестрёнка моя была замужем за украинцем и жила в Украине.
О. ШЕВКУН: Вот удивительное время! Мы слушали радио других республик, и это было нормально.
В. ПОЛОЗОВ: Сейчас это, конечно, не понять.
О. ШЕВКУН: Крутили радиоприемник, помните? Там и украинцы, и поляки, и белорусы… Чего только не находили!
В. ПОЛОЗОВ: Да, трещит, пищит, свистит на все лады… Потом включится… Слушаешь… Благословенное, между прочим, время. Всегда я вспоминаю Козия. Его голос такой домашний, располагающий сразу к уюту.
Я просто, когда узнал, что он читает мои книги, не поверил. Я позвонил Паше Давидюку в миссию «Світло на Сході» в Украину. И он мне сказал: «Да!» Ну, правда, они без моего разрешения это сделали. Но я рад этому.
О. ШЕВКУН: Вы уже по этому поводу не имели претензий, потому что диктора подобрали правильно.
В. ПОЛОЗОВ: Да, я просто был в восторге. Я даже не мог поверить, что такой человек начитывает мои книги.
О. ШЕВКУН: Для вас лично, что значит «хорошо начитать вашу книгу»? Что должно быть для этого?
В. ПОЛОЗОВ: Очень многое… Во-первых, интонация. В моих книгах действие в основном происходит в Сибири, а Козий там никогда не жил. Он так верно передает сибирский диалект, так верно интонации выдерживает. Ну и сам голос его, я повторяю, домашний такой.
Для каждой ситуации… Говор бабушек, говор дедушек… Мои слушатели в Youtube пишут: «Нам никаких фильмов не надо. Только бы слушать Николая Тимофеевича Козия, как он читает ваши книги».
О. ШЕВКУН: Слушайте, опять-таки это удивительно! Это понятно тем из нас, кто жил в советские времена. Сейчас молодым нашим слушателям и зрителям это может быть удивительно… Украинский диктор читает сибирскую книгу, и читает хорошо. Как вы думаете, это чем делается? Это образование? Внутренняя культура? Это исследовательская работа? Или это Божий дар? …Или всё сразу?
В. ПОЛОЗОВ: Всё сразу. И, конечно, внутренняя культура здесь на первом месте. Это человек большой культуры. Об этом, наверно, расскажут другие люди, которые у вас присутствуют.
О. ШЕВКУН: Он Библию начитывал, насколько я помню.
В. ПОЛОЗОВ: Он начитывал Библию. Я на украинском слушал его чтение Библии. Это вообще бесподобно.
О. ШЕВКУН: Сегодня подход к записи, к озвучиванию аудиокниг меняется. Когда молодые люди слушают дикторов советского времени, они зачастую говорят: «Как-то здесь не хватает динамики! Как-то медленно! Как-то слишком размеренно!» Как вы думаете: это возрастное различие, поколенческое различие? Или всё-таки я не совсем прав, когда вот так обобщаю, и предполагаю, что современная аудиокнига стала выше по темпу, более напряженная; и всё-таки сегодня молодые слушатели тянутся к чему-то более спокойному?
В. ПОЛОЗОВ: Видимо, да. Я не могу слушать книг в исполнении современных чтецов.
О. ШЕВКУН: Почему?
В. ПОЛОЗОВ: Я только про себя говорю. Про свои книги. Я не хочу, чтобы мои книги кто-то начитывал за рубежом. Хотя и сам я живу за рубежом, в Германии, но я не хочу, чтобы начитывали книги те, у которых и голос поставленный, и всё есть, но которые русский язык выучили уже здесь, за границей.
О. ШЕВКУН: По-моему, происходит потеря мелодии языка, потеря интонации, потеря честности… И происходит она довольно быстро.
В. ПОЛОЗОВ: Да-да. У меня такое впечатление, что они даже не понимают значения иного слова, и интонации совершенно не выдерживают.
О. ШЕВКУН: Интересно, что как раз Козий читал и по-русски, и по-украински. И на том, и на другом языке он был убедителен. То есть, мы слушаем русскую книгу, и, я не знаю, может, наши слушатели-зрители прокомментируют иначе, но у меня не возникало ощущения чужеродности.
Я предполагаю, что наши украинские друзья слушают украинские книги, и у них тоже такого ощущения не возникало. Он свой и там, и тут. Вот это ценно.
В. ПОЛОЗОВ: Совершенно верно. Это именно так. Да. Каждый считал его своим.
О. ШЕВКУН: Спасибо вам большое, Виталий Афанасьевич, за то, что приняли участие в сегодняшнем эфире. Я понимаю, что лично вы с Николаем Тимофеевичем знакомы не были. Не успели. Но спасибо за то, что сегодня также смогли вспомнить. Авторское знакомство, знакомство автора с диктором, который читает его книгу – это что-то особенное.
В. ПОЛОЗОВ: К сожалению, я не застал его. Я поехал в Киев сразу же, когда узнал, что он начитал мои книги. К сожалению, с ним разговор уже не мог состояться. Николай Тимофеевич был на год старше меня… Он ушел в вечность.
О. ШЕВКУН: Вот такая вот история. Коллеги, есть комментарии?
М. ПОТЕЛЯХИНА: Хочу сказать, что, действительно, не было разницы, на каком языке слушаешь книги, начитанные Николаем Козием. В обоих языках он был, действительно, своим, без всяких акцентов. С большим удовольствием мы слушаем и на русском языке начитанные им книги, и на украинском.
О. ШЕВКУН: А вот вопрос филолога, коллеги. Разные языки, разные культуры… Зачастую разные правила произношения… То есть, это переключение между языками… Для украинских дикторов, для украинских актёров это естественная вещь? Или приходится слышать исправления: «По-русски так, а по-украински всё-таки надо так»? Вот, чтобы не смешивались языки, чтоб не получалось такого «межъязыкового компота»…
М. ПОТЕЛЯХИНА: Есть такие дикторы, – чувствуется, что его язык русский или украинский. И это чувствуется по чтению. А у некоторых это абсолютно одинаково звучит.
О. ШЕВКУН: И, наконец, предпоследний… Потому что последний вопрос будет к Надежде. У нее там есть заготовочка. Я хотел бы, чтобы эта заготовочка прозвучала.
Сначала вопрос, наверно, ко всем. Куда идет, с вашей точки зрения, аудиокнига? Ну вот, через 10 лет, через 15 лет… Будут ли это сплошные аудиоспектакли? Будет ли это сплошная тараторка, потому что нужно быстро-быстро прочитать? Или это будет выбор? С вашей точки зрения, что через 10 – 15 лет нам в мире аудиокниги ждать? И, кстати, чтобы ещё раз напомнить имена участников, отвечая на этот заключительный вопрос, ещё раз представьтесь, пожалуйста. Просто назовите фамилию и имя, и «Я считаю, что через 10 лет аудиокнига…». Кто начнет?
М. ПОТЕЛЯХИНА: Ну, давайте я. Я – Марина Потеляхина. Я считаю, что аудиокнига никуда не исчезнет. По-моему, аудиокниг появляется всё больше и больше в нашем мире. Листая библиотеку Av3715, видишь, что и на том, и на том языке есть книги. И это очень радует.
Я думаю, что будет выбор. Будут дикторы, которые читают артистично. Будут дикторы, которые начитывают, чтобы было побыстрее, чтобы больше поместилось информации, скажем, в минуту. Люди будут выбирать то, что каждому по вкусу.
О. ШЕВКУН: Марина, спасибо большое!
В. ПОТЕЛЯХИН: Я, в принципе, согласен с Мариной. Думаю, что больше будет популярен audio production… Много актёров читают одну книгу. Не надо забывать, что аудиокнига нужна не только незрячим. Она нужна и автомобилистам, и домохозяйкам… Аудиокнига не умрет ни в коем случае.
О. ШЕВКУН: Кстати, audio production – в некотором смысле возрождение аудиоспектаклей нашего детства. Хотя аудиоспектакли были инсценированные, а тут мы имеем дело с многоголосным начитыванием целой книги без сокращений.
Кстати, добавляя к теме насчет размеренного чтения, быстрого чтения… Один из американских платных ресурсов (там около 600.000 аудиокниг)… Очень многие из этих книг начитаны неторопливо. Двойную скорость человек сам себе может поставить. А если он хочет включить и послушать, как оно спокойно читается? Такая возможность у людей появляется.
Ю. ВИШНЯКОВ: Ну, этот эксперимент ещё непонятно чем закончится. Это чтение под музыку абсолютно раздражает.
О. ШЕВКУН: Вас раздражает, Владимиру Николаевичу нравится. Видите, какой выбор! Это, пожалуй, зависит от того, какая музыка и насколько тактично сделано.
В. ПОТЕЛЯХИН: Конечно. Очень важен подбор музыки, так сказать, музыкальной обложки.
О. ШЕВКУН: Юрий Николаевич, директор с опытом! Куда идет аудиокнига?
Ю. ВИШНЯКОВ: Вы знаете, вперёд.
О. ШЕВКУН: А перёд – это где у неё?
Ю. ВИШНЯКОВ: Это будет, видимо, так, как сказали предыдущие участники. Но мне всё-таки кажется, что было бы хорошо, если бы производство обычных плоскопечатных книг сопровождалось ещё аудио. Когда появляется какая-то книга, о которой многие начинают говорить, а мы не можем это дело прослушать, прочитать – неважно, – это немножко ущемляет наше «я», что ли…
У нас в Украине, по крайней мере, есть много программ, которые пропагандируют недавно вышедшие книги… Вот Андрухович выпустил сейчас новую книгу «Радіо Ніч». Он дня 3 – 4 назад в 12 часов ночи прочитал большой фрагмент этой книжки.
Елена Гусейнова ведет еженедельную передачу «Книжковий топ-7». С Сергеем Плохием у нее была очень интересная передача. Плохий получил, по-моему, Шевченковскую премию за книгу «Брама Європи» («Врата Европы». – Ред.). Он начинает рассказывать об этой книге, – вот хочется её прочитать. А её нет. То есть, её можно купить. Но кто её, толстенную, тебе будет читать?
Хотелось бы, чтобы это появилось. И, может быть, выход из этого (не знаю, насколько это популярно – непопулярно) – цифровая библиотека. У нас нет хорошего синтеза украинской речи, к сожалению. Русскоязычные читатели скучают по украинским книжкам.
О. ШЕВКУН: А знаете, что? Украиноязычные читатели могут найти русскоязычную книгу, допустим, через Av3715. А нам-то сложнее!
В. ПОТЕЛЯХИН: С нами Леонид Петрович Муляр. Мы с ним вместе работаем.
О. ШЕВКУН: А я сейчас сижу и прихожу в легкий шок. Потому что в 80-е годы в «Советском школьнике», в «Школьном вестнике» печаталась Марина Муляр. И буквально сегодня мне звонил Юрий Иванович Кочетков, редактор этого журнала. Он говорит: «Слушай, у тебя сегодня с киевлянами встреча. Кто-нибудь из них знает, как у нее жизнь сложилась? Ей хоть привет передать… И контакты восстановить». А тут вот Леонид Петрович сидит!
Леонид МУЛЯР: Она работает на радио.
О. ШЕВКУН: Давайте за эфиром контактиками обменяемся, если не против.
Л. МУЛЯР: У нее там и сайт есть.
О. ШЕВКУН: Вот такие истории бывают.
Надь, ты, по-моему, приготовила стихотворение… Правда, не своё. Ну что ж делать. Дикторы всю жизнь не свои книги читают.
Н. КОРОБЧУК: Да, я хочу прочесть стихотворение поэта Евгения Познанского «Памяти Николая Козия».
Сказал великий Пушкин, умирая,
Что книги – наши лучшие друзья.
К нам книги приходили, все мы знаем,
С улыбкой Николая Козия.
Не просто диктор был Козий для нас.
Он был театром одного актёра.
Он не ленился каждую из фраз
Украсить чувства искренним узором.
Каверин и Дюма, Жюль Верн и Цвейг…
И список этот, право, бесконечный.
Сокровища литературы всей
Уже связала память с ним навечно.
Он создавал любому из героев
Свой голос – выразительный и свой.
Старик и мальчик; герцог и разбойник…
Казалось, каждый рядом, тут, с тобой!
Страницы жизни время пусть листает.
Пускай поверить в это и нельзя…
Когда я книгу новую читаю,
В уме я слышу голос Козия.
О. ШЕВКУН: Вот такое стихотворение!
Спасибо большое! Кстати, влюблялись в дикторов… Нет, не в дикторов. В голоса дикторов. Пишет Татьяна на Фейсбуке: «Большое спасибо за очень интересные факты. Влюблена в голос Козия. Но многого о нем не знала». Вот так!
Это голоса, которые входили, да и входят в нашу жизнь. Потому что аудиокнига никуда не девается. Аудиокнига есть и остаётся.
Заключительный комментарий есть у кого-то, прежде чем мы закончим?
Было нам, что сегодня вспомнить, и спасибо большое за то, что отозвались… Но вдруг кто-то из вас, коллеги, сидит и думает: «А я хотел это сказать! Я хотел это рассказать! А меня не спросили!» Потом же жалеть будете.
Если такое есть, то, как на старых свадьбах, в старом британском обряде говорят: «Пожалуйста, скажите об этом сейчас, или вовек храните молчание». Вот как-то так.
Л. МУЛЯР: У нас было две школы звукозаписи. У нас были актёры: Могилец Никита Николаевич…
О. ШЕВКУН: Помню такого, а как же!
Л. МУЛЯР: Тогда была совсем другая школа.
Никита Николаевич, когда читал Толстого «Война и мир», он даже ходил к репетиторам, французский изучал, чтоб реплики произносить правильно по-французски. Ну, он вообще был свой человек. На незрячей был женат.
Козий, кроме того, что он был диктор, он был ещё и актёр. Он читал, доверительно рассказывал интересные истории. Но когда он входил в роль, когда он входил в сюжет, он не мог остановиться…
О. ШЕВКУН: Как же вы так ухитряетесь, киевляне дорогие? Вы заявили одних участников, а потом присоединились ещё двое. И хорошо, что присоединились!
Леонид Петрович и Юрий Николаевич, спасибо вам также огромное! Марина Владимировна, Владимир Николаевич, спасибо за то, что были сегодня с нами! Я очень надеюсь, что это не в последний раз. Я надеюсь, что какие-то совместные дела будем делать, какие-то совместные эфиры будем выпускать.
Л. МУЛЯР: Будем рады!
О. ШЕВКУН: Надежда, спасибо тебе также огромное за то, что подключилась сегодня к нам.
Н. КОРОБЧУК: Спасибо огромное, Олег, и вам. Хочу сказать спасибо! Так замечательно, что вы делаете такие передачи – интересные, нужные. Объединили, пригласили нас всех в эфир.
О. ШЕВКУН: Дикторы аудиокниг входили в наш дом, и входят в наш дом, как добрые друзья. Они не уходят. Они остаются в тех книгах, которые они начитали, в тех воспоминаниях, которые у нас есть. Именно так мы их будем помнить.
Канал «Тифло.инфо». Всего доброго!