Текстовая версия
- Кто и как обучает незрячих людей?
- Что важнее – официальный диплом или любовь к своему делу?
- Правда ли, что понятие «тифлопедагог» уходит в прошлое?
Разбираемся в нашей тёплой компании информированных собеседников
Участники: Влад Шакин, Алексей Любимов, а также слушатели и зрители, которые не оставляют наши эфиры своим вниманием
Ведущие: Наталья Иванова, Олег Шевкун
«Тифлострим». Не только для незрячих
Олег ШЕВКУН: Ну что же, всем привет! «Тифлострим» в эфире. Это мы, Наталья Иванова…
Наталья ИВАНОВА: …И Олег Шевкун! Добрый вечер!
О. ШЕВКУН: И, по-моему, мы уже явно не одни, потому что в чате нас тут уже приветствовали. Кто там у нас есть?
Н. ИВАНОВА: Максим Извеков пишет: «Всех приветствую, мои хорошие!»
О. ШЕВКУН: Во! Значит, смотрите, мы хорошие, и мы Максима хорошие. А потом сейчас кто-нибудь… Не знаю, Елена Огородникова…
Н. ИВАНОВА: Елена Огородникова пишет: «Приветствую, друзья!»
О. ШЕВКУН: А она не написала: «Нет, вы не Максима хорошие. Вы мои хорошие»? Нет? На самом деле, это все глупость, но приятно, что мы здесь, приятно, что мы вместе, приятно, что мы с вами, друзья! Приятно, что мы с Наташей.
Н. ИВАНОВА: Приятно, что мы этой осенью вместе с вами начинаем этот эфир.
О. ШЕВКУН: И это новый эфир. Кстати, Наташа, между прочим, ты понимаешь, что первооткрывателем эфира «Тифлострима» по средам стала ты, Наташа Иванова?
Н. ИВАНОВА: Вместе, конечно же, с Олегом Шевкуном…
О. ШЕВКУН: Не-не-не! Этого конкретного, по средам – ты. Потому что Олег Шевкун выходил и по понедельникам. Две недели назад мы решили попробовать сделать эфир в среду. Нам понравилось. Вам понравилось. И вот в результате на сентябрь мы поставили это тестовое такое расписание, пробное расписание, когда эфиры будут по средам также, кроме понедельника. Можешь догадаться и объяснить всем, почему это было важно, почему мы приняли такое решение?
Н. ИВАНОВА: Потому что все нам пишут и хотят, чтобы ваших комментариев было больше, поэтому сегодня мы будем читать, сегодня мы будем с вами общаться. Вот Руслан уже пишет, что рад, что сегодня попал снова на трансляцию. И мы тоже рады. Также приветствую Алексея Соколова!
О. ШЕВКУН: Нас смотрят и слушают в разных городах, на разных континентах даже…
Н. ИВАНОВА: Да, мы практиковали в прошлый раз с вами перекличку городов.
О. ШЕВКУН: Сегодня этого делать не будем, но есть один замечательный город, город Брно в Чехии. И там – наша постоянная слушательница Элишка Глуши и ее муж Зденек. Я, кстати говоря, до Брно давно мечтаю доехать. Но мечты в данном случае не сбываются. Наверное, плохо мечтаю.
Н. ИВАНОВА: Я думаю, что они сбудутся обязательно. Главное – хорошо мечтать.
О. ШЕВКУН: …В гости к Элишке и Зденеку. И Элишка прислала очень большое, подробное письмо. Давай мы с тобой на него посмотрим, прочитаем, потому что это письмо позволит нам сказать некоторые вещи, которые мы очень хотели сказать.
Н. ИВАНОВА: «Я очень рада, что вы расширили «Тифлострим» и на среду. Огромное вам спасибо за вчерашний «Тифлострим» со студентами, будущими тифлопедагогами! В Чехии тоже так, как они сказали – мало мужчин-тифлопедагогов. Все направлены на интеграцию детей в обычные школы, но там не готовы учителя к воспитанию тотально слепого ребенка»…
О. ШЕВКУН: Давайте на минуточку остановимся. По поводу «Тифлострима» по средам. Мы действительно проводим эксперимент. Это расписание у нас только на сентябрь. И чтобы было понятно, как все это будет работать, я объясню общую систему, чтобы вы понимали. Ну, допустим, кто-то из вас скажет: «Я хочу слушать в понедельник». Кто-то скажет: «Я хочу слушать и смотреть в среду». Кто-то – и то, и другое, а кто-то – ни то, ни другое. Понедельники остаются примерно такими, какие они у нас были. Они будут с гостями, с разными темами. Не только с тифлотехническими темами. Второго и девятого – не тифлотехнические темы. Дальше – 16, 23 и 30 сентября – темы, связанные с тифлотехникой. Мы потом расскажем. Это эфиры с гостями.
А вот по средам будем здесь мы с Наташей. Будем без гостей. Иногда будем выводить людей по телефону (как, кстати, сегодня). Будем читать ваши письма, будем читать ваши комментарии.
Н. ИВАНОВА: Ваши сообщения.
О. ШЕВКУН: Да, будем анонсировать. Слушай, я все время использую это слово – «письмо». Наташа, его ведь уже совсем не используют, правда?
Н. ИВАНОВА: Ну почему же? Ну, «сообщение», конечно, почаще, я думаю, используют люди.
О. ШЕВКУН: Ты когда-нибудь получала письмо по почте просто, тем более от руки написанное?
Н. ИВАНОВА: О да!
О. ШЕВКУН: Бывало?
Н. ИВАНОВА: Конечно! Мне даже писали письма на специальной бумаге, покрашенной кофе. И она пахнет по-особенному. И оно написано чернилами. То есть вот такие письма я тоже получала, на котором стоит печать специальная. Ну, знаете, как ставят разогретые вот эти печати…
О. ШЕВКУН: Да, конечно.
Н. ИВАНОВА: При помощи каучука или там…
О. ШЕВКУН: И вот попробуй это воспроизвести в электронной почте! Попробуй в чате, в мессенджере.
Н. ИВАНОВА: Нет, я думаю, никогда это не получится.
О. ШЕВКУН: Запах кофе по мессенджеру не пересылается, запах духов – тоже. Поэтому письма никуда и не уходят.
Н. ИВАНОВА: Поэтому пишите письма друг другу!
О. ШЕВКУН: Да. Ну, а нам – сообщения. Так вот. По средам мы читаем ваши письма. Мы также собираемся анонсировать новые программы, анонсировать новые проекты и знакомить вас с участниками нашей команды, потому что команда наша больше, чем те люди, которых вы видите и слышите здесь в студии. И это все наши эфиры по средам. В конце сентября мы посмотрим, что из этого получилось. Возможно, мы выделим эти средные эфиры, эфиры по средам, в отдельный проект, в отдельную передачу. Переименуем ее как-то. Возможно, мы этого делать не будем. Возможно, все закроем, возможно, все откроем. Я не знаю. Но во многом зависит это от вас. Понравится вам это или нет. Что вы по этому поводу скажете?
Ну, давай вернемся к письму от Элишки.
Н. ИВАНОВА: «Мое мнение такое, что слепые дети должны ходить с первого по пятый класс среди незрячих детей, потому что там научатся чтению по Брайлю и ориентировке в пространстве и другим вещам, нужным незрячим людям. И потом, когда у них самих и у их родителей есть возможность консультации с тифлопедагогами, то можно подготовленных детей отдать в инклюзию. Родителям хочется следить за возможностью реабилитации таких детей».
О. ШЕВКУН: Сейчас я тебе подставу устрою. Перебью тебя опять. Ты ведь работаешь с детьми. Вопрос. Представь себе, что к тебе приходит ребенок, которому четыре-пять лет, который плохо видит. Ну, не совсем незрячий, но вот он плохо видит. Возьмешься, не возьмешься с ним заниматься?
Н. ИВАНОВА: Я бы хотела попробовать, потому что для меня это, наверное, было бы сложно, но, в то же время, каждый сложный ребенок – он позволяет педагогу расти. Я думаю, что вы согласитесь с этим.
О. ШЕВКУН: Да. Там еще часть этой истории заключается в том, что ты, скорее всего, не будешь знать, как с ним работать, не будешь знать, как его учить. Тебе самой нужно будет дополнительное образование. Ну, вот как раз наш прошлый эфир, когда мы беседовали с будущими тифлопедагогами, это про то, как приобретается это дополнительное образование.
Н. ИВАНОВА: Ну, я хочу сказать, что они же сами говорили о том, что они тоже учатся постоянно. И опять же, я думаю, что учатся при помощи разных детей, потому что незрячие дети – они тоже все настолько индивидуальны, что к каждому нужен свой подход.
О. ШЕВКУН: Так. Я сейчас буду кусаться, Наташа! Потому что я – отец. Ты сейчас сказала фразу, которая меня немножко покоробила: «Учатся при помощи разных детей». Я не хотел бы, чтобы кто-то учился при помощи моего сына. Или я сгущаю краски, друзья? То есть, что я хочу сказать. Я не хотел бы, чтобы на моем сыне кто-то оттачивал свое педагогическое мастерство. А мой сын оказывается при этом таким подопытным кроликом или подопытным материалом. Или я сгущаю краски? Напишите, пожалуйста, в чате, а мы пока продолжим читать письмо от Элишки.
Н. ИВАНОВА: «…А еще хочу сказать огромное спасибо за передачу «Ничего особенного» с Анатолием и его мамой Галиной Ивановой».
О. ШЕВКУН: Да, эта передача у нас прошла на Теос Медиа в цикле «Ничего особенного». Можете найти ее на сайте teos.fm. Цикл «Ничего особенного» не транслируется на канале YouTube. Это продукт Теос Медиа. Кстати, в цикле «Ничего особенного» в эту пятницу у нас будет интересный эфир. Я думаю, он будет интересен многим из вас. Тема его: доступные музеи. И в гостях у нас будет Евгения Киселева, куратор инклюзивных проектов Музея изобразительных искусств имени Пушкина в Москве. Будем говорить как раз с ней о доступности музея и о том, что в Музее имени Пушкина делается. Чтобы послушать программы Теос Медиа зайдите на сайт teos.fm. Там можно послушать эфир. Ну, и в соцсетях на страницах Теоса, да и на страницах Tiflo.info вы можете эти программы смотреть.
Н. ИВАНОВА: Максим Извеков пишет: «Вот я хотел сказать, мне понравилась идея про два раза в неделю».
О. ШЕВКУН: Да, Максим, она нам тоже понравилась, но важно, что вы скажете, что из всего этого получится.
Проект действительно развивается. Я хочу сказать еще одну вещь, и эта вещь многим, может быть, покажется неожиданной, но все-таки. Мы сидели вот тут и думали с командой проекта, командой Tiflo.info, думали о том, как расширяется проект. И мы поняли, что этому проекту нужна и материальная поддержка тоже. И возникали разные идеи: зарегистрироваться на planeta.ru и на каком-то еще ресурсе.
Мы решили пока этого не делать. Почему? Во-первых, потому что мы сейчас работаем над регистрацией СМИ для того, чтобы все это сделать несколько по-другому; во-вторых, мы не хотим выходить на людей, которые никогда не смотрели и не слушали Tiflo.info или «Тифлострим».
Мы хотим, прежде всего, обратиться за помощью и за поддержкой к людям, которые нас смотрят и слушают. Так вот. Начало сентября. Начало новой серии «Тифлострима», который выходит по средам. Я хочу этот момент использовать вот для чего: друзья, мы работаем и будем работать, пока Бог дает. Наша работа не зависит от того, будет у нас материальная поддержка или нет. Мы тут с Наташей не сидим и не плачемся: «Ой, нам никто ничего не платит, поэтому на этот эфир мы не пойдем». У нас была и есть некоторая материальная поддержка от некоторых из вас, поэтому сейчас какие-то возможности также для компенсации тех, кто участвует здесь, в этой программе, у нас тоже есть. Небольшие, но они есть. Но мы хотим расширяться. В частности, многие жалуются на качество картинки, хотят, чтобы было больше кадров в секунду, хотят еще какие-то вещи. Для этого нужен более новый компьютер, потому что мы работаем на машине, которой уже семь лет.
В частности, также есть вопрос о командировках. Иногда говорят: «А почему вы не приезжаете на те или иные события, на те или иные мероприятия?» Нас не приглашают бесплатно. Платно мы можем приехать, но за это надо платить. В частности, мы хотим также усовершенствовать техническое наше наполнение, петлички приобрести и т. д. Чтобы это было, действительно очень и очень важна ваша поддержка.
Теперь. Каким образом поддержать? Пока на ближайшие пару-тройку недель я скажу вот как: у нас есть адрес электронной почты stream@tiflo.info. Если вы хотите нас поддержать финансово – напишите по этому адресу, и мы вышлем вам номер карты, на которую можно перечислить деньги. Или, если вы в Москве, мы можем встретиться с вами. Естественно, при этом мы дадим вам отчет о том, как эти деньги тратятся. Мы не будем пока вывешивать больших баннеров «Помогите проекту» и т. д. Послушайте, проект был уже на протяжении нескольких месяцев, есть и, я надеюсь, будет. Я еще раз подчеркиваю: мы не в том состоянии, чтобы «Ой, ребята, не поможете, ничего не будет». Будет! Но чтобы было лучше, чтобы мы могли развиваться, нужна ваша помощь. Кстати, некоторые из вас нас уже поддерживают материально даже без наших обращений на эту тему. Так вот. если есть у вас возможность, пишите на stream@tiflo.info, скажите: «Я хочу поддержать проект», мы вышлем вам реквизиты, по которым вы можете это сделать. Вот такая вот информация.
Н. ИВАНОВА: Максим Извеков пишет: «Так вот. Те, кто хотят большего, должен понимать. Хотя бы помочь немножко, если есть какая-то поддержка, есть шансы выжить».
О. ШЕВКУН: Значит, еще раз, Максим. Наташ, в чем заблуждается Максим? Конец этого сообщения видишь?
Н. ИВАНОВА: В том, что мы все равно будем с вами.
О. ШЕВКУН: Да, мы все равно будем с вами. Это не про то, что шансы выжить. Не то, что «Ребята, так плохо! Через неделю проекта не будет! Закрываемся!». Я вам скажу вот какую вещь: все мы, и я, и все участники проекта и работаем, и готовы работать на волонтерской основе. Еще раз. В отличие от каких-то других проектов, у нас нет «большого дяди». У нас нет большой организации. У нас есть просто люди, вот которым не все равно, вот которых прет от этих эфиров, которых прет от общения с вами. Поэтому это не про выживание проекта. Ни в коем случае! Именно поэтому я пока не хочу (и в принципе не хочу) выкладывать каких-то больших сообщений.
Н. ИВАНОВА: Максим поправился: «Даже не только выжить, но и развиваться больше. Вот это – да».
О. ШЕВКУН: Вот это – да. Это совершенно точно. Поэтому вот пишите на stream@tiflo.info.
И еще одна вещь. Некоторые из вас продолжают ожидать, что мы будем повторять какой-то предыдущий проект, что мы будем целиком технически ориентированным проектом. Например, «Тифлочасом» вторым. Второго «Тифлочаса» не будет. Его в принципе быть не может. А технически ориентированный этот проект? Отчасти – да. Социальные темы у нас есть, социальные темы у нас также будут, но те, которые нам как участникам интересны. Если вам, допустим, два-три выпуска подряд абсолютно неинтересны, просто напишите нам об этом и скажите. Мы посмотрим, что по этому поводу будем делать.
Н. ИВАНОВА: Лучше быть честными.
О. ШЕВКУН: Вообще да.
Н. ИВАНОВА: Елена Огородникова пишет: «Вот относительно «которым не все равно». Это, пожалуй, главный аспект».
О. ШЕВКУН: Наташа, я смотрю даже на тебя. Ты пришла в этот проект и сказала: «Я хочу работать. Мне это интересно, мне это классно». Я говорю: «Слушай, у нас тут ни условий нет, ничего». Значит, друзья, я сейчас выдам Наташу. Она сейчас краснеть начнет.
Н. ИВАНОВА: Я уже красная.
О. ШЕВКУН: Она поменялась на работе для того, чтобы освободить время, чтобы у нее была возможность участвовать в этих эфирах и быть вместе с нами, и быть вместе с вами. Вот это значит – не все равно. Вот это, друзья! Именно такие люди нужны в этом проекте.
Вопрос эфира, вопрос, который мы хотим вам задать сегодня, вопрос, который проистекает из нашего прошлого эфира: тифлопедагог – это кто? Вот, ну например, может ли незрячий человек быть тифлопедагогом? Может ли зрячий обучать незрячих? Какие качества нужны, с вашей точки зрения, тифлопедагогу? Вот тем студенткам, которые у нас были, что в себе развивать? И расскажите о лучших (а может быть, и о худших) тифлопедагогах, которых вы в своей жизни встречали. Вот такие вопросы хотелось бы вам сегодня задать. И пишите, пожалуйста, в чате, и Наташа тут есть, она всегда прочитает. Что-то пишут пока, нет?
Н. ИВАНОВА: Руслан Журавлев пишет: «А я хочу тоже написать честно. Мне интересно».
О. ШЕВКУН: Вот это как раз и есть та самая «фишка». Я немножко отвлекаюсь, потому что я пытаюсь вызвонить нашего первого участника. Опять, потому что у нас нет технического обеспечения, мы берем и ставим обычный телефон, подключаем его к Зуму. Но мы будем так работать! Мы звоним Владу Шакину. Сейчас услышите, кто это такой. Я попытаюсь его вывести в эфир.
ВЛАД ШАКИН: Алло!
О. ШЕВКУН: Да, Влад.
В. ШАКИН: Да, Олег, привет!
О. ШЕВКУН: Добрый вечер! Но не только здесь Олег…
В. ШАКИН: Олег, Наталья, да, я слушаю, знаю, смотрю, интересуюсь.
О. ШЕВКУН: Вот так. Влад, ты очень бурно отреагировал на наш прошлый эфир о тифлопедагогах. Почему?
В. ШАКИН: Тема тифлопедагогики сейчас освещается очень редко. Я удивлен тем, что молодежь идет в эту сферу, потому что, как я уже писал Олегу, среди моих знакомых сверстников никто даже на пушечный выстрел к этому не приблизится. И я удивлен тому, что сама тифлопедагогика как наука еще жива. Я думал, что все.
О. ШЕВКУН: Подожди, ну незрячие пока живы. Куда же денется тифлопедагогика?
В. ШАКИН: Ну, вот не знаю. Это сложный вопрос. Я, например, в своей жизни именно тифлопедагога с дипломом встречал только один раз. Возможно, их было гораздо больше, но я не подходил к людям, которые со мной взаимодействовали, и не спрашивал: «А у вас есть диплом тифлопедагога или нет?».
О. ШЕВКУН: Да, скорее всего, они тебе не показывали диплом, ведь ты в школе учился, в школе-интернате.
В. ШАКИН: Школа, г. Королев, да. Шесть лет.
О. ШЕВКУН: И там ведь было немало тифлопедагогов. Были люди, которые на тебе действительно оставили след положительный? И чем они отличаются от тех, кто никакого не оставил или от тех, кто «наследил»?
В. ШАКИН: Давайте разберемся. Мы конкретно про школу или про тифлопедагогов в целом?
О. ШЕВКУН: Давай про твой опыт с тифлопедагогами в целом.
В. ШАКИН: Самый яркий след – учительница начальных классов Букина Татьяна Алексеевна. Она уже не Букина. Я забыл ее нынешнюю фамилию, к сожалению.
О. ШЕВКУН: Может, кто-то из слушателей подскажет. Где она работала?
В. ШАКИН: …Дворянчикова. Школа г. Королев. Дворянчикова Татьяна Алексеевна. Она по сей день там работает.
О. ШЕВКУН: Чем она вот тебе так запала в сердце-то?
В. ШАКИН: Это последетдомовское детство, скажем так, это другая обстановка. И в этой обстановке она нас, людей, вышедших из абсолютно иной среды, без родителей, приняла, поняла, давала нам колоссальные навыки в плане обучения. Причем обучения не только письма по Брайлю и прочее, но также и обучение чисто каким-то жизненным навыкам, которые на тот момент были нужны. От литературы и до каких-то вещей, которые сложно выразить словами, а можно понять только на личном примере.
О. ШЕВКУН: Вот ты слышал, видел девчат, которые у нас были в эфире два дня назад. Я-то ведь обращаю внимание со своей точки зрения на какие-то вещи. Ну, например, не очень хорошую подготовленность, на то, что они начали там незрячим предлагать становиться массажистами и т. д. А ты, как мне кажется, обратил внимание на что-то другое. На их молодость, на их энергичность. Или я не прав?
В. ШАКИН: Именно. Нет, Олег, вы правы на сто процентов, абсолютно. Я скажу, возможно, кощунственную мысль сейчас. Меня может за это даже кто-нибудь побить. Но суть не в этом. На мой взгляд, субъективный, вот я, как человек абсолютно слепой, я скажу такую вещь: чтобы быть тифлопедагогом, не обязательно иметь диплом о том, что у тебя есть какое-то образование по этому поводу. Важно любить тех, с кем ты занимаешься, важно понимать их. Приведу пример вкратце, если можно. Попав в общежитие и попав в колледж, я стал абсолютно первым слепым. То есть, на мне ставят опыты практически. Да и я сам на себе ставлю опыты подобного рода. Мой бывший сосед по общежитию, первый год мы с ним просто взаимодействовали, второй год, когда он переехал, он мне сказал: «Влад, а что ты ничего не делаешь?» Я говорю: «В смысле?» «Ну, ты нигде не ходишь, не ориентируешься. Ты вот вроде бы «я, я, я!». Я говорю: «Так я же нифига не умею, ничего не знаю! Кто меня учить-то будет?» Он говорит: «Ну, у меня есть свободное время. Давай я тебя учить буду». Парень меня учил абсолютно на добровольной основе. Благодаря ему я выучил достаточно много дорог в Королеве. Я более или менее знаю город, я более или менее по нему ориентируюсь. Это было сложно, это было для него очень неожиданно и ново. Были разные курьезные ситуации. Я очень много нового о себе услышал. Самое культурное из этого было то, что у меня руки… Ну, в общем…
О. ШЕВКУН: Ты даже не можешь повторить в эфире. Ну и не надо. Все поняли.
В. ШАКИН: …Устроены не так, как надо. А потом начало получаться и у меня, и у него. Я ему сказал подходы, которые мне нужны. И вот это, на мой взгляд, является главной «фишкой» – то, что человек сочувствующий, интересующийся и готовый помочь.
О. ШЕВКУН: Помогать и еще ведь и учить, потому что он мог помогать так, чтобы все за тебя сделать: «Давай я тебе чай заварю». И он тебе будет заваривать его год подряд, пять лет подряд. Ты так не научишься. Это ведь особая категория помощи – чтобы сам учился. И еще обматерить иногда при этом, если надо, если помогает в педагогических целях.
В. ШАКИН: А это помогает, потому что держит в тонусе порой, когда ты вот идешь такой расслабленный. Уже типа я дорогу запомнил, руки в карманы там, в телефон. Он такой: «Ты че, Влад, совсем что ли головой поехал?» А я говорю: «Ой, прости!». Самое смешное было. У нас есть дорога от общаги до Болшева. Она где-то если пешком идти, моим достаточно быстрым темпом (я очень быстро хожу для незрячего и для зрячего тоже)…
О. ШЕВКУН: Я видел, как ты ходишь, да, Влад.
В. ШАКИН: Не медленно. И он мне заявляет как-то, а я дорогу только-только выучил. Сижу на паре, мне приходит сообщение: «Влад, я сегодня возвращаюсь с Болшева в общежитие», он там работает. «Твоя задача: дойти до Болшева абсолютно самостоятельно. Придешь – молодец. Не придешь, я тебя не увижу – «Баба с возу – кобыле легче». Я так это перепугался!
Н. ИВАНОВА: И никто искать тебя не будет…
В. ШАКИН: Нет, искать тебя не будет. Я говорю: «Как?» Ну, взял, дошел. Он говорит: «Я от тебя не ожидал такого».
О. ШЕВКУН: Кстати, Влад, я тебя перебью, потому что я сейчас выдам еще один секрет наших отношений с Наташей. После прошлого эфира я бурчал на Наташу и говорил: «Наташа, ты говоришь с людьми, с незрячими людьми с такой какой-то жалостью. Вот ты можешь человека просто пнуть под спину и сказать: «Вперед! Вот взял и пошел!» Влад, ты только что помог нам объяснить Наташе, что такое работать в незрячей среде. Спасибо тебе огромное! Потому что ты привел конкретный пример. Ведь он бы мог сказать: «Ой, да ты мне позвони. Вот отсюда ты мне позвони. Вдруг ты потеряешься?» Не-а, не поможет. Он пошел совершенно другим путем.
В. ШАКИН: Да. Не придешь – твои проблемы.
Н. ИВАНОВА: Мне кажется, это такой чисто мужской подход.
В. ШАКИН: Нет. Нет.
О. ШЕВКУН: Я переадресую это слушателям в комментариях. Для девушек, для женщин – помогает вот это «пинком под спину»? Нет, не пинком.
Н. ИВАНОВА: Мне кажется, девушки любят ласку.
О. ШЕВКУН: Девушки, скажите нам, пожалуйста, об этом. Влад, мы с тобой об этом не будем рассуждать. Мы в этом ничего не понимаем. И следующее. Ты ведь у нас еще участник редакторской команды Tiflo.info. Мы начинали представлять эту команду. Мы знакомились несколько недель назад с Габриелой Могылдан, мы знакомились с Кристиной Тельпук. Мы познакомимся с другими участниками. Чем ты занимаешься в этой команде?
И вот эта команда – она для тебя что?
В. ШАКИН: В этой команде я расшифровываю «Тифлостримы», перевожу аудио в текст. Эта команда для меня, прежде всего, – способ самореализации. Хотя нет, вру. Самореализацией я занимаюсь во многих вещах. Чтобы ответить, что для меня команда, предыстория буквально секунд на 15. Как-то на Tiflo.info я участвовал в эфире, говоря о слепоглухих людях, поскольку жил в детском доме для слепоглухих. После этого (с Олегом я уже знаком достаточно длительное время все-таки) я написал Олегу письмо о том, что я хочу помогать безвозмездно. У меня есть журналистский опыт. Я занимаюсь журналистикой. И стал участником команды. Зачем я это делаю? Я ответил для себя так: мало что сейчас адекватного, нормального происходит в мире слепых в плане медийной структуры. Можно говорить, что все плохо, «жизнь – боль, мир – тлен, тщетно бытие». А можно просто пытаться как-то самому влиять на эту ситуацию. Если ты будешь просто говорить, то грош цена всему тому, что ты говоришь. Критикуешь – предлагай. Это мое мнение. И если я могу чем-то помочь, то я буду это делать. Мне это в кайф. Мы должны развиваться. Ну, и кто, если не мы?
О. ШЕВКУН: Сейчас, когда объем наших программ увеличился вдвое, мы добавили еще один эфир, возросли и нагрузки на эту команду добровольцев, на эту команду волонтеров. И в связи с этим, насколько я понимаю, у нас открыты вакансии, за которые вам ничего не будет.
В. ШАКИН: Нам – это кому? Волонтерам?
О. ШЕВКУН: Волонтерам ничего не будет. Да и нам ничего не будет. Никому ничего не будет.
В. ШАКИН: Абсолютно, абсолютно.
О. ШЕВКУН: Кроме результатов.
В. ШАКИН: Олег, я скажу одну такую вещь. Я работаю очень много где, в проектах, где очень многие вещи делают бесплатно. Все 14 интервью музыкальных, которых я выпустил на одной из площадок, все это сделано чисто на добровольной основе, потому что я получаю удовольствие. Я получаю кайф. Хотя бы самореализацию. Это то, для чего я выходил из детского дома 31 августа 2017 года.
О. ШЕВКУН: Друзья, нам нужен еще один человек, который сможет заниматься расшифровкой текстов. Если не один? Не знаю пока. Конкурс устраивать? Посмотрим. Но вот реально еще, по крайней мере, один человек нам нужен. Поэтому, если вы такой человек, и вы хотите таким образом поддержать проект, напишите, пожалуйста, на stream@tiflo.info или напишите через наши страницы в соцсетях. Вот тогда уже в этом чате для участников проекта Влад вам подробности расскажет. Наташ, были письма или комментарии к Владу? Вопросы, замечания, прежде чем мы его отпустим?
Н. ИВАНОВА: Александр Яшин пишет: «Влад максимально крут. Как жаль, что таких людей не очень много. С большим удовольствием». Александр Яшин пишет, что с большим удовольствием займется расшифровкой, наверное.
О. ШЕВКУН: На самом деле, если будет кто-то еще, хорошо. Влад, ты максимально крут, понимаешь? Не на четыре с половиной, а вот максимально.
Н. ИВАНОВА: На десять из пяти.
О. ШЕВКУН: По оценке Саши Яшина.
В. ШАКИН: Ну, для этого и существую!
О. ШЕВКУН: Влад, спасибо тебе огромное! И я думаю, что мы здесь еще в студии обязательно увидимся, тем более что возможностей таких больше. Мы мучались недостатком эфирного времени. Теперь будет проще. Влад, спасибо тебе!
В. ШАКИН: Спасибо, удачи!
О. ШЕВКУН: Пока, пока!
Н. ИВАНОВА: Пока, пока!
О. ШЕВКУН: Влад Шакин. Вот так, друзья!
Н. ИВАНОВА: Да, пока мы вели беседу, у нас накопилось много интересных писем.
О. ШЕВКУН: Давай разбираться с комментариями. Ты имеешь ввиду вот то, что сейчас в чате?
Н. ИВАНОВА: Да.
О. ШЕВКУН: Да, давай посмотрим то, что сейчас в чате.
Н. ИВАНОВА: Елена Костина написала, что у нее есть мнение по поводу тифлопедагогики. «Если нужно, могу высказаться», – говорит Елена. Я думаю, что это будет очень интересно. Мы ждем комментария.
О. ШЕВКУН: Да, там единственное, что в Ютубе, по-моему, 200 знаков в комментарии.
Н. ИВАНОВА: Ну, можно несколько раз по 200.
О. ШЕВКУН: Да, мы пока еще не пришли к тому, чтобы принимать звонки в эфире. Это, опять-таки, вот к вопросу о компьютере. Если мы начинаем это делать на нашем компьютере, у нас все подвисает. Мы этого сделать сейчас не можем. Так что, Елена, да, конечно, выскажитесь пока в комментариях.
Н. ИВАНОВА: Александр Яшин пишет: «Заграничных незрячих тифлопедагогов знаю. Они хороши. Про русских ничего сказать не могу, хотя некоторые из них довольно громко о себе говорят».
О. ШЕВКУН: А чем, Александр, для вас определяется хорошесть тифлопедагога? Хороший тифлопедагог для вас, Александр, это что? Вы сказали: «Заграничные хороши. Про русских ничего не знаю».
Н. ИВАНОВА: Мне кажется, что у нас есть письмо Александра Яшина, которое было в прошлом эфире.
О. ШЕВКУН: А точно! Давай его прочитаем сразу, потому что да, это тогда ответ на мой вопрос.
Н. ИВАНОВА: Александр Яшин пишет: «Мне достаточно сложно говорить о лучших и худших тифлопедагогах, потому что на моем пути встречались хорошие. Но то, что хорошо для меня, не означает хорошо для других. Субъективные это категории – «худший» и «лучший». Кому-то двойку поставишь – так тут же перейдешь в отряд плохих, а для кого-то это будет стимул к работе над собой.
О. ШЕВКУН: Наташ, вот у тебя такое счастье, что ты работаешь с дошкольниками. Ты двоек не ставишь, поэтому тут как бы тебе проще.
Н. ИВАНОВА: Я больше скажу. Я даже пятерок стараюсь не ставить, чтобы не вводить в категории.
О. ШЕВКУН: Я понимаю, да. Я работаю тоже, и работал тоже в преподавании. И там действительно, Саша прав, ты ставишь человеку оценку, ты вдруг таким «редиской» становишься. Что-то еще или ты дочитала?
Н. ИВАНОВА: «…Кроме того, трудно, знаете ли, измерить уровень профессионализма, если ты видишь медаль только с одной ее стороны. Одно хочу сказать точно: давно разделяю людей на учителей и педагогов. Педагог – человек с дипломом. Не всегда этот диплом свидетельствует о профессионализме или о наличии каких-то знаний. Учитель – это человек, способный научить, показать верный путь, помочь. У него вовсе может не быть диплома, но будет много терпения, уважения к ученику и желания научить тебя. Мне чаще всего встречались учителя. Счастлив. Надеюсь, что и сам войду для кого-то в категорию учителей, как бы это пафосно не звучало».
О. ШЕВКУН: Я расскажу маленькую историю на эту тему. Действительно, диплом — это важно. Без диплома в школу не возьмут работать, но по поводу тифлопедагогики и аспектов тифлопедагогики: я помню, когда пришёл на первый курс университета, и были у нас практические занятия по английскому языку. Причем их было много, потому что это филологический факультет. Это как раз отделение романо-германской филологии. И у нас была заведующая кафедрой, очень уважаемый человек. Она приходила раз в неделю и смотрела на студентов. Для неё было важно, чтобы, когда ты говоришь по-английски, ты не только правильно звуки произносил, но, чтобы у тебя правильно двигались губы, челюсть, чтобы у тебя все было правильно. У меня была проблема. Причём, проблема эта выяснилась очень быстро. Я произносил правильные звуки, но рот мой двигался не так, как положено. Было понятно, что это опытная пожилая преподавательница меня просто разнесёт. Я не знал, что по этому поводу делать. Я даже не понимал серьёзность этой проблемы. У нас была другая преподавательница Ирина Марковна Магидова. И вот Ирина Марковна меня вызывает перед классом. Я начинаю читать какое-то стихотворение. ‘I shot an arrow into the air’. Она говорит: «Это здорово! Но смотри!» Она берёт мою руку, она ставит мою руку себе вот так. ‘I Shot An Arrow”. Ударение падает на звук О. Потом, я делаю тоже самое. И дальше – другие важные звуки. Вот понимаете, друзья? Вот ни один преподаватель в университете больше такого не делал. Взять поставить руку студента себе на подбородок, а потом на щёку! Я реально пощупал как это всё должно быть. И буквально через два-три дня всё было великолепно. У Ирины Марковны не было диплома тифлопедагога, но у неё была вот эта педагогическая жилка, а дальше всё остальное пришло. Представьте себе, если бы у неё не было бы этой жилки, а был большой диплом тифлопедагога. Ну и что? Кому это надо?
Н. ИВАНОВА: У неё был интерес к каждому человеку, к каждому ученику.
О. ШЕВКУН: Вот да.
Н. ИВАНОВА: У неё была душа и есть.
О. ШЕВКУН: Да. Она уже в вечности. К сожалению или к счастью, не знаю, в данном случае. Что-то ещё есть из писем или из чатов?
Н. ИВАНОВА: Елена Огородникова пишет: «Относительно зрячих или незрячих тифлопедагогов. Мне кажется, что главное, чтобы у человека было, прежде всего, призвание к этому. Хотя да, незрячие в том числе, исходя из личного опыта, вероятно могли бы более качественно научить, как мне кажется».
О. ШЕВКУН: Тут есть большой спор, по поводу которого высказывались. Вот зрячий человек может быть тифлопедагогом или нет? Были люди, которые говорили, что «нет, тифлопедагогом должен быть только незрячий». Друзья, я хочу услышать ваш взгляд на это. Я хочу услышать ваши мнения. Действительно ли это так?
Н. ИВАНОВА: Елена Васильева пишет: «Со мной тифлопедагог не работал и ничего страшного не произошло. Я и сейчас иду учиться разным вещам к разным преподавателям. Недавно записалась на итальянский и скоро расскажу о результатах». Будем ждать, Елена, ваших побед!
О. ШЕВКУН: Елена, я уже вот что понимаю: тут один из двух вариантов: либо, как только вы будете в Москве, хотелось бы сделать с вами эфир, рассказать о вас поподробнее, либо – и это ещё один аспект того, о чём мы говорили, поддержки слушателей, поддержки зрителей. Мы, ведущие «Тифлострима», хотели бы иметь возможность хотя бы иногда ездить в командировки. Когда проходит какое-то интересное событие, когда есть интересный человек. То есть, взяли, собрались и поехали, и сделали выездной эфир. Естественно, мы не собираемся там шиковать и так далее, но сейчас такой возможности нет в принципе. Поэтому, если поддержка от вас будет, то… Елена, а как вы отнесетесь, вот пишет вам Наташа и говорит: «Елена, мы хотим к вам в гости»?
Н. ИВАНОВА: Мы с Леной общаемся, кстати, с Васильевой.
О. ШЕВКУН: Даже!
Н; ИВАНОВА: Даже да.
О. ШЕВКУН: Кстати, тоже. Если вы хотите общаться с Наташей, я вас сразу предупреждаю, Наташу, как и Татьяну Крук, вы будете видеть и слышать в «Тифлостриме» постоянно. Татьяна продолжает отдыхать в отпуске. Она иногда пишет, фотографии присылает. Но если вы хотите с ней общаться, то вы её можете найти в VK и задать все вопросы. Меня иногда упрекают, говорят: «Почему вы не даёте нам общаться с другими ведущими?» Кто не даёт? Я не даю? Это вы не берёте!
Н. ИВАНОВА: Да, пожалуйста, стучитесь в гости. Александр Яшин пишет: «Друзья, на самом деле, – лучшие тифлопедагоги. На собственном примере знаю». И Елена Огородникова с ним соглашается.
О. ШЕВКУН: Александр, а если друзья чего-то не знают? А если у друзей нет правильной методологической базы? А если они институтов таких не кончали? А представляете, что они могут научить чему-то такому, что неправильно! Нет, я серьёзно. На самом деле. Вот правильно или неправильно – момент такой.
Н. ИВАНОВА: Ну наверное, по Брайлю читать они не научат, но ориентироваться в пространстве, я думаю, могут.
О. ШЕВКУН: Так, так, так. Внимание! Послушайте Наташу: «Друзья могут научить ориентироваться в пространстве». Могут или не могут?
Н. ИВАНОВА: Ну, я думаю, могут.
О. ШЕВКУН: Наташа говорит: «Друзья могут научить незрячего человека ориентироваться в пространстве». Согласитесь? Поспорите? Напишите в комментариях. Мы хотим вас услышать.
Н. ИВАНОВА: Максим Извеков пишет: «Мне кажется, неважно, какая профессия, неважно – зрячий или незрячий. Главное, чтобы человек любил своё дело, любил свою работу. Неважно, есть диплом или нет».
О. ШЕВКУН: Расскажите про хороших тифлопедагогов, которых вы встречали в жизни, тем более, сентябрь только начинается. У нас замечательное было сообщение до эфира от Анастасии Лаврентьевой. Кстати, Анастасия у нас также в списке людей, которых бы хотелось пригласить сюда. Анастасия в Москве, и это проще. Тут даже командировка не нужна и никакие расходы тоже. Наташа, прочитаешь, что Настя пишет?
Н. ИВАНОВА: «Конечно же, слепой может быть тифлопедагогом. Ведь кто другой, кроме слепого, может лучше почувствовать все тонкости различия жизненных навыков и обучения им. У нас даже была такая практика в школе. Скажем, у незрячего ученика более младшего класса не получается чему-то научиться. К нему приставляют тотальника из старшего класса, который умеет это что-то делать и объясняет ему, что называется, по-слепецки». (Читает и запинается).
О. ШЕВКУН: Вы поняли, друзья, почему я пригласил Наташу? Она не из нашей среды. И это здорово! Хорошо. Дальше.
Н. ИВАНОВА: «…Он научился, как этому лучше научиться, на его взгляд, как он сам учился. Что ему помогло? Многим ребятам помогает такая практика. Не знаю, на мой взгляд, тифлопедагог – это не учитель-предметник: учитель русского языка, математики и так далее, а именно педагог, обучающий слепого тому, что именно ему, слепому, нужно. Сюда может входить шрифт Брайля или пользование различными видами карт. Умение читать рисунки. Но это лишь малая часть того, что на занятиях с тифлопедагогом обсуждают и обучают. Таким образом, тифлопедагог, в моём понимании, – нечто более обширное и сложное, чем, скажем, русский язык или математика. Могу отметить только одного тифлопедагога в моей жизни, хотя они менялись. В Первом интернате тифлопедагога у меня не было совсем. Это Шведова Наталья Петровна. К сожалению, она учила меня не очень долго. То и дело меня передавали другим. Но, если бы её не было бы в моей жизни, не было бы и меня. Мы учились с ней всему. Проще говоря, жизни. Мы учились и читать рисунки, как я писала раньше, и обходиться в быту, и ориентироваться в пространстве. Обсуждали вопросы, касающиеся отношения общества и слепых не только в современном, но и в историческом контексте. Узнавали о великих слепых. Именно она внушила нам, что, хоть жизнь слепого не так проста и хороша, как каждому из нас хотелось бы, но всё задуманное нами возможно и осуществимо. Мы можем работать, создавать семьи, учиться. На мой взгляд, безупречный тифлопедагог – это не тот, который сюсюкается и пьёт чай с учениками, а выходя с учеником на улицу говорит что-то вроде: «Ну, туда мы не пойдём, там опасно», а тот, который учит ученика бороться, даёт ему жизненно необходимые навыки. Не приукрашает ситуацию, но и не делает из всего величайшую опасность. В то же время, если ученик пришёл на урок со слезами (а этого у меня было сколько угодно), если у него не получается не потому, что ему лень, а потому, что пока не пришло время, он поддержит, приободрит ученика и постарается его понять».
О. ШЕВКУН: Вот! Потому что эта история «Туда мы не пойдём, там опасно. Не будем изучать, там сложно»… Я знаю истории, когда, к счастью… Не в России, то есть, это американские истории. Когда про незрячих, которые интегрированы в обычные школы, говорили: «Мы вам не будем преподавать алгебру, тем более геометрию. И уж тем более физику, и уж тем более химию».
Почему? «Потому что мы не можем вам это преподать. Потому что вы не можете это изучить».
Представьте себе, каким выходит человек после такой школы. Да, его защитили, но его не подготовили к жизни. Я слышал истории, когда преподаватели английского языка говорили, что есть вещи, которые незрячим объяснять не нужно. Например, им не нужны названия цветов по-английски или такая тема, как описание внешности. Почему им не нужно описание внешности? «Так они все равно эту внешность не увидят. Им всё равно описывать не будут». И вот это кошмар, потому что это не забота, потому что это яма, которую мы роем другим людям.
Н. ИВАНОВА: Интересная тема в диалоге. Армен пишет: «Интересно, Олег, вы не в курсе зарплат тифлопедагогов в России и за рубежом?»
О. ШЕВКУН: Великолепный вопрос. Мы сейчас к этому подойдём.
Н. ИВАНОВА: «Лишь достойные зарплаты сделают из педагогов учителей». На что Александр Яшин отвечает: «Армен, зарплаты очень разные. Ведь все зависит от организации и от сферы, где трудится человек».
О. ШЕВКУН: Мы сейчас позвоним тифлопедагогу, Алексею Любимову и зададим ему некоторые из этих вопросов. Алексей!
Алексей ЛЮБИМОВ: Да, добрый день или уже вечер!
Н. ИВАНОВА: Здравствуйте!
О. ШЕВКУН: Алексей, вот вопросы, которые задавали слушатели. Какие зарплаты получают тифлопедагоги в России? Я понимаю, что это очень сложный вопрос, смотря где. Ну хотя бы общая картинка, потому что слушатели об этом спрашивают.
А. ЛЮБИМОВ: Ну, самая низкая зарплата, насколько я знаю, ну, что называется, фотографию платёжки показывали, поскольку я сам не поверил, – девять тысяч восемьсот рублей.
О. ШЕВКУН: Наташа, ты жива, да?
А. ЛЮБИМОВ: Девять тысяч восемьсот рублей.
О. ШЕВКУН: В месяц?
Н. ИВАНОВА: Это меньше прожиточного минимума, насколько я знаю.
А. ЛЮБИМОВ: Да.
О. ШЕВКУН: Это не в Москве?
А. ЛЮБИМОВ: Нет, нет, это не Москва. Это самое низкое, что я знаю на ставку. Ну и как бы до ста пятидесяти тысяч. Я не беру административный блок директоров и замдиректоров.
О. ШЕВКУН: Я сейчас упрощу историю и скажу: «Ну да, это зависит от образования и от уровня квалификации». Насколько я упростил историю?
А. ЛЮБИМОВ: Всё гораздо сложнее. Квалификация? Да. Регион проживания? Да. Опыт? Да. Начальная школа, узкий специалист, учитель-дефектолог? Это тоже влияет. На самом деле, финансирование образования немножко запутанное и очень многое отдано на откуп субъекту, муниципалитету или как там это сейчас правильно называется. То есть, на регион, скажем аккуратнее. И понятно, что такие субъекты Федерации как Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, например, да. Большие, которые имеют собственные доходы в бюджет. Они имеют возможность делать надбавки, а дотационные регионы, которые на соцобеспечении, не могут повышать зарплаты по своему региону для тех или иных специалистов, потому что, насколько я знаю, единой квалификационной сетки у нас сейчас нет.
О. ШЕВКУН: Ну смотри, сейчас школы есть в подчинении Департамента образования и школы в подчинении Соцзащиты. А есть какие-то центры вне школы. Вот от подчинения, от структурной единицы это зависит?
А. ЛЮБИМОВ: Безусловно, то, кто учредитель, тоже влияет. У учредителя – Министерства социальной защиты свои тарифные сетки со своими коэффициентами и прочими. Если это Минпрос (Министерство просвещения) – то там другие. Естественно, там будет разница. Честно сказать, я не хочу никого подставлять, просто скажу, что разница есть.
О. ШЕВКУН: Давай разберёмся в терминах. Наши слушатели и зрители, используя слово «тифлопедагог», используют его как «человек, который способен научить незрячего человека». Здесь говорилось о том, что друг может быть хорошим тифлопедагогом, но в научной литературе, все-таки, у этого слова более конкретное значение.
А. ЛЮБИМОВ: Да, Олег, я слышал. Я слышал эфир. Я даже не выдержал. Только что пришёл домой с работы. В метро ехал – слушал. У меня масса комментариев.
О. ШЕВКУН: Давай. Потому что, знаешь, когда мы говорим о терминах, важно понять, о чём мы говорим. Важно определиться со значениями.
А. ЛЮБИМОВ: Совершенно верно. Дело в том, что говорили в комментариях, то что Вадим говорил – это всё хорошо, всё правильно, за одним маленьким исключением: значит, тифлопедагога как такового сейчас не существует. Это такое старое слово. Оно больше уходит, что называется, в просторечие для того, чтобы просто определиться ты кто: учитель ИЗО, учитель математики, информатики и т. д. Сейчас есть то же самое сетки профессий. По квалификационному справочнику есть «учитель-дефектолог». Я, честно скажу, сейчас не знаю, чем дело закончилось, в связи с выходом профстандартов. Был профстандарт «учитель-дефектолог». Мы, Институт коррекционной педагогики, в частности, и другие специалисты, настаивали на том, чтобы ввели «учитель-дефектолог, сурдопедагог».
О. ШЕВКУН: Ну конечно, иначе же будет смесь кого-то там с носорогом.
А. ЛЮБИМОВ: Да, ежа с ужом и десять метров колючей проволоки. Вот. Но я не знаю, чем эта история закончилась. Честно, не готов к такому вопросу. По крайней мере, та редакция, которую мы правили, там был учитель-дефектолог просто общей квалификации. Вернее, общего профиля. И это печально. Есть то, что сейчас осталось – это переподготовка на тифлопедагога. Это курс повышения квалификации про детей с нарушением зрения. Они там имеют кучу разных названий, но по содержанию… это даёт юридическое право работать учителем ориентировки, учителем социальной педагогики.
О. ШЕВКУН: Ну подожди, это безобразие! Вот почему: эти курсы могут быть совершенно непонятные. То есть, формально человек имеет бумажку, а он закончил какие-то курсы. Бумажка даёт ему право, но мы не убедились, что у него есть компетентность.
А. ЛЮБИМОВ: Ну, Олег, это вопрос не ко мне.
О. ШЕВКУН: Я понимаю, но есть такая проблема или я преувеличиваю?
А. ЛЮБИМОВ: Нет, это, на самом деле, очень большая проблема. Она действительно есть. К сожалению, она усугубляется тем, что сейчас, в связи с модернизацией экономики и прочим, сейчас много курсов компетенций, которые можно получить дистанционно.
О. ШЕВКУН: Вот. То есть, он выучил Брайль дистанционно. Послушай, он научился обучать ориентировке дистанционно.
А. ЛЮБИМОВ: Вот это меня всегда подкидывает. Брайль, ориентировка, социально-бытовая ориентировка дистанционно. Я ради интереса позвонил в одну академию. Она здесь в Москве. Прикинулся абитуриентом. Говорю: «Слушайте, я хочу на тифлопедагога. А кто у вас читает?» Мне говорят: «А тебе зачем?» Я говорю: «Ну как? Я вот слышал, что там вот Плаксина есть. Денискина есть. Литвак есть». Он говорит: «А кто это такие?» Я говорю: «Ну как? А у вас они не читают?» Ну, то есть, люди, которые продают эти курсы, там, за 10 тысяч рублей, с дипломом о переподготовке, – это, практически, второе высшее. Это серьёзная вещь.
О. ШЕВКУН: Да, конечно.
А. ЛЮБИМОВ: Вот. Они даже не знают тех людей, которые писали учебники! Ну, Литвак, к сожалению, уже не среди нас. Но Любовь Ивановна Плаксина, Винера Закировна Денискина, до недавнего времени Борис Константинович Тупоногов, жили, работали, читали. То есть, они их не знают. При этом, они эти курсы продают. Это безобразие.
О. ШЕВКУН: Сейчас есть ещё вопросы. Но сначала – есть ли комментарии в чате, которые были бы интересны Алексею, прежде чем я его буду мучать своими вопросами?
Н. ИВАНОВА: Ну, здесь идет очень интересная беседа. Идет параллельно, помимо вашей.
О. ШЕВКУН: Ну, пусть идет. Потом скажем.
А. ЛЮБИМОВ: Извини, Олег, можно я закончу мысль, да? Поэтому, если мы говорим «педагог» или «учитель», то что главнее: душевность или образование? Душевность при существовании образования никто не отменял. Но тифлопедагог – это, всё-таки, в первую очередь, человек, который, как ты правильно заметил, знает методику. Друг может научить заваривать чай, друг может научить ходить до ближайшего магазина за хлебом. Но есть масса нестандартных ситуаций, в которых, всё-таки, если ты знаешь методику, если ты знаешь историю вопроса, если у тебя есть набор тех решений, которые были реализованы предшественниками, коллегами ныне живыми и работающими, ты можешь предложить что-то большее, чем просто житейская смекалка.
О. ШЕВКУН: А нет опасности, что эти решения загонят тебя в капкан, когда ты не будешь думать, ты не будешь развиваться, ты просто будешь воспроизводить некие уже известные схемы?
А. ЛЮБИМОВ: Ну, вот по своему опыту. Первый ученик по ориентировке у меня был в 2004 году, еще когда я не имел специального образования и учился на факультете психологии. И сейчас, когда есть опыт и образование, я могу сказать, что работа в поле, знания методик, если брать именно пространственную ориентировку, оно всё-таки не загоняет в шаблонность, потому что не мне тебе объяснять, что на улице с шаблонами довольно-таки плоховато.
О. ШЕВКУН: Ну да. Там непредсказуемые ситуации постоянно.
А. ЛЮБИМОВ: Потому что бешенного водителя на пьяном «КАМАЗе» никто не отменял.
О. ШЕВКУН: Лёш, да. Я сейчас немножко веду вперёд, поскольку времени мало осталось, а два больших вопроса, два больших утверждения. Сначала утверждение. Первое: незрячих должен обучать только незрячий; зрячий обучать незрячих качественно не может. Второе: наоборот, незрячий не может быть тифлопедагогом, потому что его просто нельзя оставлять с детьми наедине. Я понимаю, что и то и другое утверждения распространены. И в том, и в другом ошибки. Мне просто не хватает регалий профессиональных, чтобы об этом говорить. Прокомментируй, пожалуйста, оба этих утверждения.
А. ЛЮБИМОВ: Здесь, опять-таки, мы упираемся в вопрос квалификации. Я сразу скажу, что я не буду говорить о человеке, который получил диплом и пошёл работать, чтобы у них было на что покупать хлеб. Я говорю о человеке, который сознательно пошёл работать в школу, в детский сад, которому это нравится. Если ты профессионал, и у тебя есть специальность и так далее, есть некоторые ограничения у слепого тифлопедагога – это работа в дошкольных общеобразовательных организациях, это работа в начальной школе. То есть, предметником можешь работать в коррекционной службе. Раньше были лекотеки в детском саду, где, собственно, я и работал некоторое время, но на группы меня не пустили. В то же время, если правильно и качественно подготовлен специалист, зрячий специалист, то он вполне может разговаривать на языке, который понимает слепой. Тот самый слепецкий метод обучения, о котором сегодня говорилось. Эти методики есть. Эта практика есть. Здесь становится вопрос немножко в другом. Кому доверяет ученик. Он доверяет слепому, потому что он считает, что учитель слепой меня поймёт, либо он доверяет профессионализму, и ему уже без разницы, слепой учитель или зрячий.
О. ШЕВКУН: Я что-то себя вспоминаю в детском возрасте, в школьном возрасте. Мне было по барабану, по крайней мере в младших классах, в средней школе. Ну, и в старшей тоже. Были замечательные профессионалы зрячие, были замечательные профессионалы незрячие. Сейчас эти различия, мы их продумываем, а тогда они были не столь важны.
А. ЛЮБИМОВ: Олег, дело в том, что когда ты учился в школе, я тебе скажу, я смотрел законодательную базу, тогда были очень жёсткие требования к педколлективу, и тогда даже было жёстко прописано в нормативно-правовом документе, Министерства просвещения или образования (я уже не помню, что в то время уже появилось): «педагог, поступающий в школу слепых, обязан за два месяца выучить Брайль», и только химия, физика, астрономия и еще какой-то четвёртый предмет, алгебра, геометрия? Только им давалось три месяца. То есть, это был жёсткий критерий.
О. ШЕВКУН: Да, я помню было такое.
А. ЛЮБИМОВ: Сейчас критерия нет. Сейчас, к сожалению, к счастью, безоценочно. Да, сейчас в школу может прийти кто угодно, хоть из массовой школы. Есть из массовой школы педагоги, которые действительно погружаются в процесс. Они замечательные педагоги. Есть те, которые с регалиями и с медалями, но которых нельзя на пушечный выстрел допускать до ребёнка.
О. ШЕВКУН: Последний большой вопрос, но короткий ответ. Человек говорит: «Я слепой. Меня самого учили. Я умею учить. Я пойду на тифлопедагогику просто потому, что я слепой».
А. ЛЮБИМОВ: Это неправильно. На мой взгляд, это неправильная постановка вопроса, потому что я считаю, что идти надо туда, где тебе интересно, и где ты потом сможешь зарабатывать деньги, чтобы кормить семью. А если ты действительно считаешь, что инвалидность, извините за грубость, может стать инструментом для зарабатывания денег, учись, работай качественно, чтобы потом не говорили, что все слепые выезжают на том, что они знают, поскольку они слепые и аргументов против этого нет.
О. ШЕВКУН: Наташ, есть вопросы, прежде чем мы отпустим Алексея?
Н. ИВАНОВА: Конкретно к Алексею нет, но есть интересные комментарии.
О. ШЕВКУН: Сейчас мы их почитаем. Алексей, спасибо большое.
А. ЛЮБИМОВ: Всё, спасибо! До связи.
Н. ИВАНОВА: Александр Яшин пишет: «Методическая база не равна адекватности и желанию научить. Моя бывшая – не тифлопедагог, однако же, многому научила меня в быту и в плане ориентировки». Я бы хотела здесь добавить про мотивацию и самомотивацию. Во-первых, человека, который учит; а во-вторых, человека, который хочет научить. Мне кажется, здесь этот фактор тоже играет роль».
О. ШЕВКУН: Да. Тут, действительно, – одна история, когда вы идёте преподавать в школу, когда вы идёте преподавать в учебное заведение, когда это официально. Другая история – когда это личное отношение. Просто, опять-таки, в этом разговоре, я думаю, первое и второе путать нельзя. Это принципиально разные вещи. Соответственно, и принципиально разные подходы. Есть что-то еще из комментариев?
Н. ИВАНОВА: Здесь Елена Костина пишет: «Кафедра тифлопедагогики должна очень тесно взаимодействовать с незрячими добровольцами для проведения различных тренингов для зрячих студентов». Далее она предлагает пригласить к себе студентов и проделать с ними работу, в которой есть элемент компенсации зрения другими способами, особенно того, что касается кухни. И Александр Яшин пишет аналогично.
О. ШЕВКУН: Мы сделаем вот что. На самом деле, мы часто говорим о добровольцах, о добровольческом движении. У нас есть хорошие контакты, у редакции «Тифлострима». У Tiflo.info есть хорошие контакты и такая неформальная договорённость о сотрудничестве как раз с кафедрой тифлопедагогики дефектологического факультета МПГУ. Я поговорю с этими людьми, свяжусь с Венерой Закировной Денискиной, с Владимиром Вячеславовичем Соколовым и с другими людьми. И мы предложим вот такой вариант. Так что да. Это очень хорошо. Незрячие, мы с вами можем быть волонтёрами, можем быть добровольцами в том, чтобы развивать этих людей, в том, чтобы им помогать. Так что, Елена, спасибо вам большое. Я собирался об этом сказать, потому что эта идея витала в воздухе, и вы её подхватили. Вы мне напомнили. Если бы не вы, я бы об этом не сказал. Спасибо вам! И Саше тоже.
Н. ИВАНОВА: На сегодня мы будем заканчивать уже.
О. ШЕВКУН: Уже?
Н; ИВАНОВА: Да.
О. ШЕВКУН: Ужас, Наташ! Ну вот да, опять. Хорошо.
Значит, друзья, я хочу просто сказать об эфире, который у нас будет в следующий понедельник. Здесь в «Тифлостриме» в семнадцать часов. Когда мы говорим о Всероссийском обществе слепых, часто в голову приходят мероприятия, где люди пляшут, поют, читают стихи, занимаются спортом и играют в интеллектуальные игры. Ну, всё-таки, это игры. Лет тридцать назад при ВОС существовал Совет работников интеллектуального труда. Проходили семинары для незрячих историков, для незрячих педагогов, незрячих массажистов, незрячих музыкантов, выходила специализированная литература и так далее. Что произошло? Кто и как разбазаривал интеллектуальный потенциал Всероссийского общества слепых? Вместе с участниками событий будем говорить об этом в следующем «Тифлостриме».
Так что подключайтесь, пожалуйста. Я так думаю, это будет интересная и очень важная беседа.
Ну, а потом, в среду, будем читать ваши письма, которые в понедельник прочитать не успеем.
А пока – всем пока! Наташа Иванова и Олег Шевкун!