Этот материал должен был выйти 10 ноября, в день 110-летия со дня смерти обер-пастора Генриха Генриховича Дикгофа. Но в середине рабочей недели я просто никак не могла его сделать. Однако сегодня мы отмечаем другой памятный день – Международный день слепых, приуроченный ко дню рождения Валентина Гаюи. Гаюи считают основателем современной европейской системы школьного обучения незрячих и ведут её отсчет с 1784 года, когда он создал «Мастерскую трудящихся слепых в Париже».
Итак, система обучения слепых, которой мы пользуемся и которую развиваем сегодня, насчитывает всего 237 лет, ну пусть 250 лет вместе с годами подготовки, проб и ошибок. Это очень маленький исторический интервал. Получается, что европейская тифлопедагогика началась буквально вчера, ну позавчера – чуть более 20 поколений назад…
На самом деле в разных странах мира в разные периоды времени таких проб, думаю, было множество, потому что незрячие люди были всегда. Обучение незрячих в странах Азии – это отдельная тема и там уж точно процесс пошел раньше.
Но раз мы выводим включение условного сообщества незрячих людей в процессы обучения, то есть самостоятельного чтения, письма и возможности получать и передавать культурный опыт всего человечества, именно из построения успешно действующей системы образования, обучения, просвещения, то логично будет именно сегодня поговорить и о Генрихе Генриховиче Дикгофе, который более 10 лет вынашивал идею открытия первого в Москве учебно-воспитательного заведения для слепых. Если бы идея Г. Дикгофа была воплощена сразу же, оно могло бы стать первым именно учебным заведением в центре Российской империи в период 1870-х годов. В то время таких учебных заведений в России не было, кроме мелких частных школы в Польше и на окраинах – в балтийских губерниях. Эти мелкие приюты и школы пытались не только содержать и кормить незрячих, но и обучать их, перенимая опыт более близких географически и мировоззренчески Франции, Германии, Австрии, Чехии. Кроме католической Франции, которая со временем утратила свое образовательное первенство, все это были земли и территории, где развивался протестантизм.
Движущей силой развития специального образования на этих территориях в Европе была необходимость донесения библейских истин до каждого человека – в том числе незрячего, неслышащего, с ментальными нарушениями. Стимул заключался в идеях Реформации о том, что каждый человек, каждый ребенок должен уметь самостоятельно читать Библию. А следовательно, он должен быть обучен читать и писать. Так педагоги пришли к мысли о том, что каждый ребенок, каждый человек, созданный Богом, принципиально обучаем. Поэтому нужно только понять, каким образом можно донести до него Слово Божие. И не удивительно, что энтузиастами развития специального образования в протестантских землях и странах чаще всего становились именно пасторы, а поддерживали эту работу прихожане их приходов.
Новый этап развития в России системы образования незрячих закономерно наступил в середине 1870-х годов как некоторый неожиданный ответ государства на инициативы энтузиастов снизу. История возрождения образования связана с именами потомственного лютеранского пастора Генриха Дикгофа – в Москве и Константина Карловича Грота, внука лютеранского пастора, – в Санкт-Петербурге. Дикгоф первым начинал своих хлопоты об основании общества и учебного заведения при нем, сделав это еще в начале 1870-х годов, но Санкт-Петербургское Александро-Мариинское училище слепых было открыто в столице страны в 1881 году, годом раньше, чем учебно-воспитательное заведение Московского общества призрения, воспитания и обучения слепых детей.
Первым городом, где начала создаваться школа нового типа для слепых детей, оказалась Москва. Инициатором создания учреждения явился обер-пастор Евангелическо-лютеранского храма апостолов Петра и Павла Генрих фон Дикгоф (Heinrich von Dieckhoff, 16 ноября ст. ст. / 28 ноября н .ст. 1833, Полтава – 28 октября /10 ноября н. ст. 1911, Москва).
Генрих Генрихович, или Андрей Андреевич, как его еще называли в России, был сыном лютеранского пастора Генриха фон Дикгофа, выходца из города Боденвердер в Нижней Саксонии. В семье Генриха Карла Вильгельма Дикгофа было восемь детей. Генрих Генрихович родился в Полтаве, как пишут московские исследователи, среднее образование Генрих Генрихович получил в Петропавловской гимназии (Москва). В 1852 году поступил на богословский факультет Дерптского университета, в 1856 году успешно его закончил, получив звание кандидата теологии.
Лет пять назад я пыталась найти труды Генриха Дикгофа-пастора, зная, что он и говорил, и записывал проповеди. В Историческом архиве Эстонии сохранилось несколько дел на немецком языке, в том числе нечто вроде некролога Генриха Дикгофа (“Dem Audenken des weil. Oberpastor an ST. Petri-Pauli in Moskau Bisehof Heinrich von Dieckhoff. Moskau.1911”, EAA.2474.1.13) и более раннее дело о приеме делегации Петропавловской церкви императором Германии Вильгельмом Первым в мае 1873 года (Ajaleheväljalõige Moskva Evangeeliumi Luteriusu Peetri-Pauli koguduse saadikute vastuvõtu kohta Saksa keisri Wilhelm I poolt MoskvasEAA. 2474.1.14 05.1873).
Точно мне удалось узнать только о том, что в Москве весь архив был утрачен после немецких погромов 26-29 мая1915 года в Первую мировую войну и «никто ничего не знает». Может быть, со временем исследователям общины московских немцев и прихода евангелическо-лютеранской церкви Петра и Павла в Москве еще удастся что-то разыскать, но фонд Московской евангелическо-лютеранской консистории (ф. 1629 ЦИАМ) насчитывает всего 180 дел за период 1643 – 1945 годы, и тоже на немецком языке. Мне удалось найти упоминание лишь об одном издании на русском языке, но саму книгу так и не удалось разыскать:
Альфельд Ф., Приношение не владеющим немецким языком христианам евангелическо-лютеранского исповедани : 34 проповеди покойн. проповедника в Лейпциге Ф. Альфельда / Пер. П[астор]. Г. Дикгоф; [Предисл.: Г.Г. Дикгоф, обер-пастор при еванг.-лютер. св. Петра и Павла церкви]. – Москва: Обер-пастор Г.Г. Дикгоф и Е.Е. Гинкель, 1910. – [2], VI, 367 с.; 23 см.
Как видно из описания, Дикгоф выполнил перевод проповедей Альфельда с немецкого языка и написал предисловие.
Генрих Дикгоф пасторствовал 53 года – в 1858 году он был рукоположен в пасторы и назначен помощником своего отца, старшего пастора московской лютеранской общины святых Петра и Павла и главы Московской консистории. Немецкая лютеранская община в Москве тогда насчитывала около 15 тыс. человек. После смерти отца Генрих Генрихович был избран его преемником.
Открытка с фотографией церкви Свв. Петра и Павла в Москве, адресованная Г. Дикгофу в день его рождения Антони Хюбнером, 16 ноября 1905 года. Лицевая сторона. Благодарю за перевод текста открытки с нем. языка Артема Шутенко
Открытка от 16 ноября 1905 года, адресованная в Москву Г.Г. Дикгофу. Оборот с адресом: Его Высокопреподобию Г-ну Оберпастору Г. фонъ Дикгофъ при лют. ц. Свв. Петра и Павла. Маросейка, Косьмодамианский пер. Москва. Собрание Юлии Патлань.
Те немногие исследователи, которые писали о Г.Г. Дикгофе, называют число от 40 до 60 благотворительных обществ, основателем или членом которых он был!
Генрих Дикгоф принимал участие в создании Арнольдовского училища для глухонемых (1860). На заре своей пасторской карьеры 27-летний тогда Дикгоф поддержал начинания глухого лютеранина Ивана Карловича Арнольда, всячески помогая тому открыть в Москве школу для глухих детей. Во время своих частых зарубежных поездок Дикгоф старался посещать образцовые европейские благотворительные и учебные заведения специального образования, чтобы передавать новые знания в Москве.
Европейски образованный пастор не хотел мириться с тем, что на его родине для слепых по-прежнему существовала только одна перспектива – нищенская сума и посох. К намеченной цели Дикгоф шел по-немецки планомерно и последовательно.
Прежде всего, в 1871 году он за собственный счет отправился в ознакомительную поездку в ведущие учреждения образования слепых Австрии, Германии и Швейцарии. Дикгоф ознакомился с организацией и практической деятельностью старейших институтов слепых в Вене, Ганновере и Дрездене, швейцарских училищ в Иланце и Лозанне. Среди изученных им специальных трудов были классические немецкие работы по тифлопедагогике К. Георги, И. Клейна, А. Цейне, а также швейцарца Гирцеля, издавшего Библию рельефным шрифтом, и работы Ф. Гилля, И. Фаттера, К. Гепферта по сурдопедагогике.
Во время поездки он неожиданно встретился с путешествующей в тех же краях императрицей Марией Александровной (1824 – 1880). Императрица также была немкой и лютеранкой по рождению – Максимилианой-Вильгельминой-Августой-Софией-Марией, единственной дочерью великого герцога Гессенского Людвига II и принцессы Вильгельмины-Луизы Баденской. В 1840 году она приняла православие, выйдя замуж за великого князя Александра Николаевича, будущего императора Александра I. Поэтому она, по-видимому, отлично понимала и разделяла все идеи протестантизма о необходимости всеобщего образования и развития специального образования, которыми руководствовался и сам пастор Генрих Дикгоф. Он не только беседует с императрицей, но и пытается заручиться ее поддержкой относительно своих планов. После возвращения в Москву, 19 июля 1871 года, когда еще не существовало Мариинского попечительства о слепых, Дикгоф направил государыне подробную докладную записку, содержащую проект организации специального обучения в России. Императрица одобрила его инициативу.
Генрих Дикгоф начал агитировать за то, чтобы в Москве было открыто учебное заведение для слепых. Оформлен был устав «кружка сочувствующих», переданный Дикгофом на утверждение московского генерал-губернатора. В «кружок сочувствующих» вошло несколько московских немцев, преимущественно из среднего купечества и интеллигенция, своего пастора активно поддержала, в том числе финансово, немецкая лютеранская община Москвы. Открыть и содержать московский институт слепых «кружок» предполагал на благотворительные средства, не прося казенных субсидий. Число учащихся намечено было для начала в пятнадцать детей обоего пола. Имелось в виду число это постепенно увеличивать. Свою работу москвичи в какой-либо степени увязывать с Человеколюбивым обществом, действующим в столице России – Санкт-Петербурге – не намеревались.
Для обучения слепых решили пригласить учителя и учительницу, обоих зрячих, которым дать возможность предварительно съездить в Губерцбург (Саксония), чтобы там они получили необходимую подготовку. Эту мысль подсказал московским благотворителям приезжавший обозревать русскую выставку директор саксонского дрезденского института слепых Рейнхардт. Он встретился с пастором Дикгофом и по просьбе его 5 августа 1872 г. провел специальную беседу с членами кружка в квартире доктора глазной больницы Брауна. Генрих Дикгоф был непосредственным организатором раздела “Обучение слепых” на Всероссийской промышленной выставке 1872 года. Дикгофа, являвшегося членом Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, избирают председателем её Педагогического отдела. В соответствующей части выставки предполагалось представить материалы по проблеме начального образования, в том числе по вопросам воспитания и обучения слепых и глухонемых детей. Готовя экспозицию, Дикгоф включает в неё ряд специальных руководств и пособий, изданных в Австрии, Англии, Германии, Франции, Швейцарии, а также две небольшие собственные брошюры: «О глухонемоте» и «О воспитании и обучении слепых детей». В них автор знакомил соотечественников с европейским опытом помощи детям с нарушениями слуха и зрения. Его энергичные старания были вновь замечены и одобрены государыней.
Однако лишь четыре года спустя, в 1876 г., московский генерал-губернатор князь Долгоруков от имени правительства известил пастора Дикгофа, что «кружку сочувствующих» разрешается открыть не институт, a школу начального типа, и не для 15-ти, a лишь для 10-ти слепых детей; однако приступать к ее открытию «сочувствующие» могли тогда лишь, когда «на обеспечение сего богоугодного заведения» будет ими в государственный банк положен капитал в 20 тыс. рублей. Требуемого капитала в распоряжении «кружка сочувствующих» не оказалось. Пока пастор Дикгоф искал новых жертвователей, вопрос об открытии в Москве учебного заведения для слепых отодвинулся на неопределенное время. Дикгофу все-таки удалось добиться отсрочки действия разрешительных документов и собрать недостающую сумму, таким образом приют Московского общества призрения, воспитания и обучения слепых детей с учебно-воспитательным заведением при нем был открыт в Москве в особняке г-жи Фирсановой в 1882 г., приняв 20 воспитанников.
Пастор и его прихожане терпеливо шли к своей цели более 10 лет! Для нас это кажется поистине удивительным – другой век, другие скорости…
Еще до его открытия, не ограничиваясь одной пропагандой идеи обучения слепых, Комитет озаботился подготовкой педагогических кадров, для чего командировал в Германию госпожу Е.А. Фрезе, «пожелавшую посвятить свою жизнь делу воспитания слепых детей для изучения способов и приемов обучения слепых детей в западных странах». Елизавета Александровна (Августовна) Фрезе также «русская немка» – по предположению Н.Н. Малофеева, дочь Александра (Августа) Фрезе, сына обер-пастора из Ревеля, одного из первых в России профессоров психиатрии. Елизавета Фрезе стала одной из авторов нового устава попечительства о слепых. На собственные средства она прошла стажировку в Дрезденском институте для слепых. По возвращении из-за границы госпожа Фрезе, так как школа все еще не была открыта, приступила к обучению слепых детей в приюте принца Ольденбургского, открытого при богадельне Московского дамского попечительства о бедных.
Характерно, что Попечительное общество распространило свою заботу на слепых детей, живших преимущественно в Москве и Московской губернии, без различия вероисповедания и происхождения.
Училище, разместившееся на арендованной площади дома Веры Фирсановой, состояло из двух отделений: школьного и ремесленного. Не удивительно, что московские энтузиасты, большинство из которых составляли лютеране или принявшие православие немцы, особый акцент сделали на обучение ремеслам. Они считали важнейшим итогом обучения самостоятельность и экономическую независимость выпускников, их способность обеспечить себе жизнь собственным трудом. Уже через три года после создания школа так или иначе располагала необходимым оборудованием для книгопечатания шрифтом Брайля и начала издавать оригинальную литературу.
До наших дней сохранилось два здания московского учебно-воспитательного заведения для слепых детей – первое собственное на Второй Мещанской улице (ныне ул. Гиляровского, 6), и второе – на Первой Мещанской (Проспект Мира, 13). Проект нового здания приюта Московского общества призрения, воспитания и обучения слепых детей с церковью Св. Марии Магдалины разработал московский архитектор Густав Карл Юлиус Гельрих, тоже немец, сын Адольфа Гельриха, рожденный в Гамбурге и учившийся в Ганновере. Г. А. Гельрих – крупный мастер московского модерна, работавший в Москве с 1901 года до Первой мировой войны. Дальнейшая судьба его неизвестна, скорее всего – покинул Россию после 1914 года.
В свое время для меня стало огромным открытием, что здания расположены по диагонали друг от друга в границах одного, принадлежавшего обществу, земельного участка. Чтобы это понять, нужно было приехать в Москву и лично обойти там все окрестности. А вот памятный барельеф Генриху Дикгофу был открыт на современном здании школы (Третья Мытищинская ул., 5), где ее основатель никогда не был и побывать не мог, ведь он умер в 1911 году.
Московское общество призрения, воспитания и обучения слепых детей действовало под покровительством императрицы Марии Федоровны. Она тоже была лютеранкой, как и Мария Александровна, в девичестве – Мария-София-Фредерика-Дагмар (1847 – 1928), дочь Кристиана, принца Глюксбургского, впоследствии Кристиана IX, короля Дании. В 1866 году она была помолвлена с великим князем Александром Александровичем (будущим императором Александром III) и приняла православие под именем Марии Федоровны. После вступления на престол Александра III в марте 1881 года получила титул императрицы.
*
В школе Московского общества призрения, воспитания и обучения слепых детей под покровительством Императрицы Марии Федоровны незрячие дети получали начальное четырехклассное общее и ремесленное образование (включавшее Закон Божий, русский язык, арифметику, природоведение, географию и историю). Главное внимание уделяли овладению ремеслами, благодаря которым незрячий взрослый мог бы содержать себя самостоятельно. Девочки шили, вышивали и вязали, а мальчики изготавливали корзины и мебель, переплетали книги и работали в брайлевской типографии. Брайлевскую типографию передала школе основательница брайлевской печати в России – Анна Александровна Адлер. Неизменным успехом у москвичей пользовались выступления хора и оркестра воспитанников школы. Из сохранившихся программ и ежегодных отчетов о деятельности учебно-воспитательного заведения известно, что хор учеников школы исполнял
За 30 лет с 1882-го по 1912 год, в период при жизни Генриха Дикгофа, школу для слепых детей окончило 114 человек, из них трудоустроен был 101 воспитанник. Одни стали квалифицированными ремесленниками, другие музыкантами и певчими, которые выступали в духовном хоре слепых под руководством Я.К. Сорокина (он был основан в 1897 году) или оркестре, организованном в 1899-м капельмейстером Большого театра В.В. Гейзлером. Самым известным дореволюционным выпускником школы стал Василий Ерошенко, учившийся здесь с августа 1899 до мая 1908 года.
У Генриха Генриховича было трое детей – сын Генрих Кирилл Дикгоф (03.07.1869 – 05.08.1950) и дочери Елизавета-Корнелия-Констанция (20.01.1867 – 15.05.1943) и Мария-Клара (25.07.1871 – 24.02.1904). Жена, Клара-Корнелия-Юлия фон Дикгоф (01.11.1845 – 03.05.1912) от него, к сожалению, ушла с переходом в католичество. Умерла она в Британии, переживя мужа на полгода. Сын Генрих Кирилл Дикгоф стал католическим священником и лингвистом. Юность Генрих-Кирилл провел в Германии, а затем бежал в Британию (Англию и Шотландию), где стал монахом аббатства Форт-Август в 1891 году, священником в 1897 году.
В 1869 году Генрих Генрихович Дикгоф был награждён орденом Св. Станислава 2-й степени В 1896 году, очевидно, в связи с коронацией императора Николая Второго – орденом святой Анны I степени за большой вклад в просветительскую работу.
20 апреля 1908 года в евангелическо-лютеранской церкви праздновали 50-летний юбилей общественной и благотворительной деятельности обер-пастора при церкви Петра и Павла Генриха Дикгофа. Тогда же «за многолетний труд во имя Отечества» Дикгофу был пожалован орден Белого Орла и почетное звание епископа, а также звезду от германского императора. На почетном собрании Дикгофа приветствовали 58 депутаций.
В 1911 году Генрих Дикгоф, будучи уже тяжело больным, 7 августа приезжал как почетный попечитель Московского отделения общества призрения слепых детей на церемонию закладки первого камня нового здания приюта для слепых детей по Первой Мещанской улице, где было проведено богослужение. Здание приюта было рассчитано уже на 150 детей, концертный зал на 600 человек.
Интересный исторический факт – похороны Генриха Дикгофа в 1911 году были сняты на кинопленку, осталось множество фотографий этого исторического события.
Похоронен Генрих Генрихович на Немецком (Введенском) кладбище Москвы (5-й участок). Могилы отца и сына Дикгофов сохранились и сейчас благоустроены силами лютеранских церквей Москвы.
Небольшую брошюру о Генрихе Дикгофе подготовила и написала Анна Ивановна Сизова – многолетний директор школы слепых, известной в истории как «Первая московская школа» и основательница Музея отечественной тифлопедагогики. Помнят о Генрихе Генриховиче выпускники и ученики Первой московской школы для слепых, и московские лютеране.
В своей заметке я хотела подчеркнуть, как много успел сделать пастор Дикгоф в течение своей жизни, и как мало мы о ней знаем.
Нам еще предстоит узнать пастора Дикгофа именно как пастора. А влияние немецкой лютеранской христианской традиции и лютеранской общины на существование школы слепых в Москве – тоже уникальное историческое явление, ожидающее своих исследователей.
***
На последних страницах исторического исследования Александра Белорукова «Путями веков» (М.: 1940) мы можем прочесть свидетельства почти очевидцев. Так как Белоруков сам был незрячим, то эти сведения – в большей степени взяты из устных рассказов, чем из письменных источников. В этом и состоит их ценность. Хотя не нужно забывать и об отпечатке идеологии первых советских десятилетий. Продолжить работу над книгой, как предполагал, Александр Белоруков не успел.
Итак, ему слово: «Пастор московской лютеранской церкви Г. Г. Дикгоф занимался широкой благотворительной деятельностью. Священнику-иностранцу в русском городе это создавало популярность. Заметив на выставке большое внимание к оркестру петербуржцев, Дикгоф начал агитировать, чтобы в Москве, по примеру невской столицы, было открыто учебное заведение для слепых, Такая мысль кое-кому понравилась. Оформлен был устав «кружка сочувствующих», переданный Дикгофом на утверждение московского генерал-губернатора. В «кружок сочувствующих» вступило несколько московских немцев, преимущественно из среднего купечества, также и русские «благотворители»-интеллигенты. Открыть и содержать московский институт «кружок» запроектировал на благотворительные средства, не испрашивая казенных субсидий. Число учащихся намечено было для начала в 15 детей обоего пола. Имелось в виду число это постепенно увеличивать. Свою работу москвичи в какой-либо степени увязывать с «Человеколюбивым обществом» не намеревались. Для обучения слепых они решили пригласить учителя и учительницу, обоих зрячих, которым дать возможность предварительно съездить в Губерцбург (Саксония), чтобы там они получили необходимую подготовку. Эту последнюю мысль подсказал московским благотворителям приезжавший обозревать русскую выставку директор саксонского дрезденского института (слепых. – Ю.П.) Рейнхардт. Он встретился с пастором Дикгофом и по просьбе его 5 августа провел специальную беседу с членами кружка в квартире доктора глазной больницы Брауна. Это собрание было отмечено в газетах; однако содержание речи саксонца ни одна из них даже вкратце не привела. Рейнхардт, не зная русского языка, мог изъясняться лишь по-немецки, так что и присутствующие не все его понимали. Тем не менее, в силу очень распространенного тогда в России подобострастия в отношении любого иностранца, было решено, что для начинания московских благотворителей могут послужить авторитетом лишь западноевропейские методы призрения слепых, в частности же — саксонские; хотя, конечно, гости доктора Брауна совсем не знали, в чем эти методы состоят. Когда прослышали обо всем том в Петербурге, «Человеколюбивое общество» уступать москвичам не захотело; вопреки их тяготению к Германии оно в свою очередь стало интересоваться французской системой призрения. Идея просвещения слепых была совершенно непонятна благотворителям: они ее постоянно отождествляли с призрением /…/
Московские благотворители от своего краткого увлечения саксонской рекламой возвращены были к русской действительности генерал-губернатором князем Долгоруковым через четыре года после того, как они представили ему па утверждение свой устав. От имени правительства он в 1876 г. известил пастора Дикгофа, что «кружку сочувствующих» разрешается открыть не институт, a школу начального типа, и не для 15, a лишь для 10 слепых детей; однако приступать к ее открытию «сочувствующие» могли тогда лишь, когда «на обеспечение сего богоугодного заведения» будет ими в государственный банк положен капитал»…
Источники и литература:
- Heinrich von Dieckhoff // Encyklopadisches Handbuch des 1900. – P. 173-174.
- Дённингхаус Виктор. Немцы в Московском обществе. Симбиоз и конфликты (1494 – 1941). Москва: РОССПЭН, 2004. – 502 с.
- О воспитании и образовании слепых / сост. Генрих Дикгоф . – Москва: Изд-во К.Т. Солдатенкова, 1872 (Типография Грачева и Комп.). – 45 с. Содерж. разд.: Причины слепоты; Домашнее воспитание слепых детей; Краткие наставления для родителей слепых детей; Учебные заведения для слепых; Сведения о Санкт-Петербургских Институтах для слепых.
- О глухо-немоте / сост. Генрих Дикгоф. – М.: Тип. Грачева и Ко, 1872. – 36 с.
- Сизова А. И. Вы в душах зажгли наших свет…: об основателе Московской школы для слепых детей Генрихе Дикгофе. Москва: ИПТК “Логос” ВОС, 1998. – 32 с.
- Томан И.Б. Из опыта проведения пешеходных экскурсий по немецким местам Москвы // Шестые всероссийские краеведческие чтения. Москва – Можайск, 1-2 июня 2012. М.: Краеведение, 2013.
- Томан И.Б. История культуры московских немцев в памятниках архитектуры // Москва гостеприимная. Люди, памятники и традиции многонациональной Москвы. – М.: Москвоведение, 2014. – С. 123-158.
- Томан И.Б. Памятники истории и культуры московских немцев. М.: Готика, 2013. – 121 с.
- Учебно-воспитательное заведение для слепых детей в Москве // Русский слепец: журнал для обсуждения вопросов, касающихся улучшения положения слепых. – СПб., 1887. – № 3. – С. 221.
- Юбилей московского обер-пастора Г.Г. Дикгофа // Слепец: журнал для обсуждения вопросов, касающихся улучшения быта слепых. – 1908. – № 4. – С. 73-74.