«Звоню я как-то одному из моих пациентов. Представляюсь: мол, меня зовут Будулай, хочу переговорить с тем-то и тем-то. Но по ошибке я не туда попал. И вот в ответ слышу: — Да уж, только Будулая нам в банке не хватало!» Рассказывает Будулай Машковский – христианин, многодетный отец, незрячий массажист. О жизни циганской и жизни христианской говорим с ним в новом выпуске цикла «Верить. Видеть. Жить».
Ведущие Олег Шевкун и Кристина Довыденко.
Прямой эфир 27 января 2021 года
Олег ШЕВКУН. Всём привет, друзья!
«Верить. Видеть. Жить»… Необычная сегодня трансляция, необычная ситуация. Олег Шевкун у микрофона. Вместе со мной сегодня Кристина.
Кристина ДОВЫДЕНКО. Всём привет! Всём привет!
О. ШЕВКУН. Этот эфир обеспечивает Полина Иванкевич. К сожалению или к счастью, её не слышно.
Сегодня у нас немножко необычная история. Сегодня «Верить. Видеть. Жить» возвращается в эфир. Программа будет выходить раз в месяц. Кристина, давай начнем с того, что ты представишь нашего гостя. Это человек, которого пригласила ты, – ты его и представляй.
К. ДОВЫДЕНКО. Это очень интересный собеседник. Это человек, который привел меня к Господу. Это важный человек в моей жизни. Он христианин. Он массажист. Он многодетный отец. …И очень интересный человек, который сегодня нам расскажет про свою жизнь. Я приглашаю всёх задавать вопросы, присоединяться к нашему эфиру.
О. ШЕВКУН. Зовут-то его как?
К. ДОВЫДЕНКО. Зовут его Будулай Иванович Машковский.
О. ШЕВКУН. Будулай Иванович, добрый день!
Будулай МАШКОВСКИЙ. Всёх приветствую любовью Иисуса Христа!
О. ШЕВКУН. Будулай, когда я слышу ваше имя (ну, и не я один, естественно), вспоминаю совершенно конкретный фильм. Мне хочется спросить, в каком году вы родились? Повлиял ли как-то фильм «Цыган» и «Возвращение Будулая» на то, как вас назвали?
Б. МАШКОВСКИЙ. Конечно. Если бы я сказал: «Нет, мы этот фильм не видели, не знали», – это прозвучало бы глупо. Это имя было уже у всёх на устах. Всё его знали, как цыгана, по актеру, который, в принципе, таковым не являлся. Я родился в то время, когда этот фильм набирал обороты. Этот герой пользовался любовью не только у взрослых, но даже у детей. Мое имя мне досталось не от матери с отцом, но от моих старших сестер. Их у меня две. Одна старше меня на четыре года, другая на полтора.
О. ШЕВКУН. То есть они решили, они придумали, как вас назвать?
Б. МАШКОВСКИЙ. Совершенно верно.
К. ДОВЫДЕНКО. Сидят родители, имя выбирают. А тут сестры вмешались: «Нет, будет Будулай!»
О. ШЕВКУН. А вы мне тогда скажите: Будулай – это, в принципе, цыганское имя? До фильма, до книги, – насколько оно было распространенным?
Б. МАШКОВСКИЙ. В нашем окружении такого опыта не было. Сейчас, когда выходишь на сцену, в чем-то участвуешь, имени придумывать не нужно. Но тогда было очень трудно расти. Внешне я на цыгана не похож. Мне пациенты говорят: «Не наговаривайте на себя!».
О. ШЕВКУН. Быть цыганом – это плохо? Они так считают?
К. ДОВЫДЕНКО. У многих, наверно, стереотипы.
Б. МАШКОВСКИЙ. У многих сегодня стереотип… Наверно, это как нарицательное. О цыгане хорошо говорить, когда люди празднуют что-то. Тогда о цыгане говорят более позитивно. Пациентам, которые говорят: «Не наговаривайте на себя», я отвечаю: «Я вам докажу, что я цыган!».
О. ШЕВКУН. Как вы это доказываете? Песни поете, что ли?
Б. МАШКОВСКИЙ. Я готов даже танцевать таким людям.
О. ШЕВКУН. Есть определенные восприятия – про цыган, про незрячих людей… Некоторые люди боятся, робеют… А вы и цыган, и незрячий человек. Вас не напрягает, что вы в две такие группы попали, по поводу которых у людей бывают самые разные ощущения?
Б. МАШКОВСКИЙ. Не знаю, как людям со мной, но мне с ними очень комфортно.
К. ДОВЫДЕНКО. Наверное, это самое главное, когда человек распространяет вокруг себя такой комфорт. Если ему комфортно с людьми, то людям уже не до всяких таких представлений.
Б. МАШКОВСКИЙ. Я не знаю, как людям со мной, когда они узнают, что я цыган. По крайней мере, никто виду не показывал, что ему противно, или он брезгует. Никогда я этого не замечал.
О. ШЕВКУН. Мне кажется, это уже ушло в прошлое. Лет 30 назад это еще, может быть, было так. Сейчас такое восприятие уже не модно, что ли.
Б. МАШКОВСКИЙ. Не могу, к сожалению, согласиться. Я живу среди цыган, близких мне людей. Люди не хотят даже рядом с ними сидеть. Обходят стороной. Я работаю в гостинице «Гомель» одноименного города. Администратор другой гостиницы долго не могла поверить, что я цыган… Пока у меня не зазвонил телефон во время процедуры, и я по гарнитуре стал общаться на цыганском языке. Она говорит: «Ой! Меня переколотило, когда я услышала ваш язык». Я спросил: «Он очень некрасивый? Вам не нравится наш язык?» А она говорит: «Просто у меня ассоциация с вашей нацией…» Я говорю: «А как со мной ассоциация? Вы сейчас под моими руками».
О. ШЕВКУН. То есть, цыган делает ей массаж… И она говорит: «У меня ассоциация с вашей нацией…»
К. ДОВЫДЕНКО. «…Всё, ухожу с массажа».
Б. МАШКОВСКИЙ. Она говорит: «Я в первый раз вижу такого цыгана. И если бы вы не говорили на цыганском, я бы никому ни за что не поверила, что вы цыган».
Надо мной даже азиаты смеются. Ко мне тут азербайджанец один ходит. Он говорит: «Ты знаешь, я тут стоял у кабинета. Долго стучусь, а ты не открываешь дверь. А я боюсь. Тут всякие цыгане ходят».
К. ДОВЫДЕНКО. Мне интересно узнать, Будулай, насчет зрения. Твоя история, твое принятие того, что ты не видишь. Как у тебя складывались отношения с Богом? Были ли обиды, непринятие?
Б. МАШКОВСКИЙ. Кристина, конечно, знает, что я ослеп в 16 лет, почти в 17. Потерял я зрение очень резко. Я потерял зрение от травмы. Пока был зрячим, активно занимался спортом. Была в этом плохая сторона. Когда у тебя что-то получается, хочется большего. Поскольку я был в хорошей спортивной форме, стали появляться желания быть первым, при чем во всём. То, что хочешь получить, ты должен получить. Мое окружение учило добиваться своего любым способом. Не можешь силой – хитростью; не можешь хитростью – деньгами… Всё средства хороши для достижения цели. Я любил и подраться. Я рос шустрым парнем. Первая травма из-за моего взрывного характера была где-то лет в пять. Это был вывих хрусталика в переднюю камеру. Меня приняли в спецшколу для слепых и слабовидящих в Шклове Могилевской области… Кстати, это родина Лукашенко, нашего президента.
…Во время учебы получил несколько травм. Однажды на летних каникулах у меня была серьезная травма, которая проявилась через две недели. В тренажёрке я обнаружил, что с глазами что-то не то. Открываю глаза – и не вижу четко своего отражения в зеркале, только силуэт. Я забеспокоился. После этого прошло четыре дня… Меня мать со школы водила в больницу уже за руку.
Потеряв за четыре дня зрение, перестроиться мозгами очень сложно. Как будто ты не осознаешь и не веришь… Ты еще не понимаешь, что это на всю жизнь. Иногда я просыпался, вскакивал… Еще не понимая, что проснулся, я тер глаза, вертел головой… И не мог никак понять, что всё равно не видно, – я не вижу. Темно. Поначалу я не мог этого понять и принять.
К. ДОВЫДЕНКО. Еще и подростковый возраст как раз.
Б. МАШКОВСКИЙ. Да, такой возраст, когда всё льстило… Когда у тебя всё было, всё получалось. А тут резкая перемена в жизни… Такие мысли приходили… Укусить градусник… Но у Бога был другой план.
К. ДОВЫДЕНКО. Но ты в Бога не верил еще?
Б. МАШКОВСКИЙ. Сказать «не верил» неправильно. Открою вам большой секрет. Нет неверующих цыган. То, что они верят не так и не по-библейски, – другой вопрос. Но они всё, как один, верят, и готовы что-то делать с этим. Насколько долго готовы делать? Насколько это будет получаться?
О. ШЕВКУН. Подождите… Я понимаю, что цыгане бывают разные. Вы можете говорить о тех, которые ближе к вам. Вы говорите, что они так или иначе верят. Это что: стремление к каким-то предрассудкам? Почему я спрашиваю? Я не очень хорошо представляю человека, который, с одной стороны, верит в Бога, а с другой стороны, говорит: «Золотой, дай я тебе погадаю». У меня это не состыковывается. Помогите мне это состыковать.
Б. МАШКОВСКИЙ. Именно этим я сейчас и занимаюсь – помогаю людям состыковать. Так же делал в свое время Христос. Не укладывалось в голове. …Может ли что-то доброе быть из Галилеи? Как? Да нет же? Откуда будет Мессия? Из Галилеи? Не может этого быть… Помните слова Павла: «гибнет народ из-за неведения». Так же и цыганский народ. Он просто-напросто не знает, как нужно верить; что такое вера в Бога.
Долгое время я искренне верил и мог любому объяснить и доказать… Я, цыган глубоко верующий, за рюмкой-другой мог говорить о том, что мне воровать можно, понимаете?
К. ДОВЫДЕНКО. С трудом.
Б. МАШКОВСКИЙ. Сейчас расскажу. Вы просто не знаете всю историю библейскую. Когда распинали Иисуса Христа и вбивали гвозди, наш цыган Пишта украл один гвоздь, тем самым облегчив страдания Христа.
О. ШЕВКУН. Во как!
К. ДОВЫДЕНКО. Находчиво.
О. ШЕВКУН. Это не столько Христос за нас умер, сколько цыгане страдания ему облегчили.
К. ДОВЫДЕНКО. Теперь можно пойти и сделать, что хочешь.
Б. МАШКОВСКИЙ. Конечно, может, Кристина не совсём вникала, когда мы учились в Гродно… Я мог пойти в «Моко»… Там рядом со школой был такой магазин, помнишь, Кристина?
К. ДОВЫДЕНКО. Конечно.
Б. МАШКОВСКИЙ. Я мог обворовать ближайший магазин, вынести две бутылки водки, закусь… И сказать: «Вот видите. Почему меня не взяли? Потому что я – цыган! Мне воровать можно, – меня Бог покрывает».
К. ДОВЫДЕНКО. А если бы взяли?
Б. МАШКОВСКИЙ. Всякое бывает!
О. ШЕВКУН. Смотрите… Но тогда от этого очень сложно прийти к вере. Когда у человека нет ничего, никакого основания… Ему могут рассказать, за него молятся… И Господь его приводит… А когда он думает, что ему этого не надо, что у него с Богом свои отношения… «Чё вы мне рассказываете? У меня с Богом свои отношения. Мы с Ним как-нибудь разберемся»… Такому человеку к вере очень сложно прийти.
Б. МАШКОВСКИЙ. Вы подтверждаете слова Александра Дюма: «Нет ничего хуже начитанного болвана». Сложно доказать человеку с двумя высшими образованиями, выразить Бога в математическом изложении. …Так же и цыгану… Вот, я пошел и сделал… А пошел другой кто-то – и его тут же поймали… Нечего сунуться. Не умеешь – не мучайся.
К. ДОВЫДЕНКО. Можно ли сказать, что будет эффективнее, когда цыгане проповедуют цыганам? А если придет человек другой национальности, скажем, я или Олег, – они нас не будут воспринимать? Они скажут: «Ну да, мы в Бога верим. Отстаньте от нас». Нам будет сложнее благовествовать цыганам… Есть такое, как ты считаешь?
Б. МАШКОВСКИЙ. Ты правильные вопросы задаешь. И правильно Олег сказал, что люди всё разные. Цыгане тоже разные. Бывает человек, который анализирует. Он примет и тебя с Олегом, и меня. А есть другие люди… Павел говорил: «С эллинами я, как эллин; с иудеями – как иудей».
Христос ведь знал и цыгана, и еврея, и украинца… И Он говорил: «А иных и страхом спасайте». Цыгане – те люди, которых надо спасать страхом… Почему? Когда ты приходишь к такому Будулаю и говоришь: «Послушай, Бог тебя любит» , – он думает: «Аллилуйя! Меня Бог любит! Он мне помогает воровать!»
О. ШЕВКУН. Алия пишет: «У цыган свое церковное предание».
К. ДОВЫДЕНКО. Так в вашем-то случае, Будулай, как произошло, что Бог вас коснулся? Потому что вроде бы всё нормально. И церковное предание свое… И в магазине не ловят… А Бог всё равно коснулся. Как?
Б. МАШКОВСКИЙ. С того дня я в Него всё больше и больше влюбляюсь. …Нашему цыганскому инвалиду сложнее, чем в вашей среде.
О. ШЕВКУН. Почему?
Б. МАШКОВСКИЙ. Есть некоторые нюансы в культуре. Например, в цыганской культуре человек за свое слово готов на смерть идти. Еще есть такие понятия в цыганской культуре, которые даже не переводятся на русский язык… И когда ты чувствуешь себя объектом жалости… Когда к тебе цыгане приходят в дом, и ты должен с ними поприветствоваться, – а ты не знаешь не только, как подать руку… Ты не знаешь даже, как выйти из другого помещения… Ты чувствуешь всём своим Будулаем, что тебя просто несут этим взглядом; пытаются сделать вид, будто ничего не случилось… Но в то же время пытаются тебя прямо на руках принести, посадить… «Ты, главное, осторожнее…»
О. ШЕВКУН. Это такая забота об инвалидах, которая, на самом деле, переходит границу, и ты чувствуешь себя неловко…
Б. МАШКОВСКИЙ. Она убивает. Ты готов просто умереть. Ты хочешь, чтобы лучше никак… Чем вот так, лучше вообще никак.
К. ДОВЫДЕНКО. Сложно представить.
О. ШЕВКУН. А я начинаю понимать. Когда ты попадаешь в какую-то среду, где ты – объект внимания… «…Вы только не упадите… Не оступитесь… А вот тут снежок, а тут ледок…» Вот, по-моему, о чем он говорит.
Б. МАШКОВСКИЙ. Совершенно верно Олег почувствовал, понял меня. Тем более, когда знали, что Будулай закончил 11 классов. Прямо дразнили: «Барон». Когда старейшины сидят за столами с важным видом, к ним не подпускают детей, женщины только обслуживают стол, – они тоже не имеют права садиться. …Но подзывают молодого парня Будулая, и задают вопросы… Можно сказать, тестируют. Ты витаешь. Ты понимаешь, что ты выше, чем некоторые. Ты понимаешь, что с тобой считаются, и для тебя это важно, для тебя это круто…
О. ШЕВКУН. И тут такая нестыковка получается. С одной стороны, ты выше, чем некоторые, как образованный человек. С другой стороны, ты осознаешь себя инвалидом – и тогда жить не хочется.
Б. МАШКОВСКИЙ. Когда человеку нечего терять, он прост. Для человека, у которого сегодня есть на поесть, и, извините меня, курс доллара вырос, – да ему всё равно, какой курс доллара. А когда у человека есть большой капитал, и он не знает, что будет завтра…
К. ДОВЫДЕНКО. Ну, это другой масштаб…
Б. МАШКОВСКИЙ. Да. Другая жизнь. Другие переживания.
О. ШЕВКУН. Татьяна пишет: «Мне кажется, Будулай говорит о том, что ты в определенном смысле выключен из жизни социума, потому что не можешь без зрения исполнять какие-либо его правила». То есть, ожидается, что будет то-то и то-то, а ты не видишь, и из этого выпадаешь…
К. ДОВЫДЕНКО. При чем резко. Сначала было всё так многообещающе, и вдруг бац – и всё.
Б. МАШКОВСКИЙ. Я не умел жить по-другому. Меня посещали суицидальные мысли, и я уже был согласен что-то с этим делать… Конечно, у Господа совсём другие планы. Это был 1999 год. Вы знаете, что в это время христианство набирало обороты. Но среди цыган протестантская церковь была еще объектом насмешек. был такой у нас парень, и над ним всё смеялись. «Штунда! Ха-ха-ха! Вон, Петька уверовал. Мало того, что и так умом не блещет, так еще пошел в штунды!».
Но когда приходит беда, всём открыты ворота… И когда среди цыган этот человек услышал, что в нашей семье такое случилось, он пришел к нам в дом и говорит моей матери: «Можно, я с вами пообщаюсь? Я слышал, что к вам горе в семью пришло». Мать плачет… Отец очень страдал. Он очень сильный человек эмоционально и морально. Он многое в жизни пережил. Кремень, можно сказать. И чтобы он заплакал, я не знаю, что должно случиться. Однажды, когда он работал на копальне, ему пальцы отрубило. Ему пришивали – он даже не дрогнул. Рассказываю, чтобы вы понимали, какой силы характера этот человек.
…Отец очень сильно сокрушался… Пришел этот Петя… Начали общаться. Этот цыган что-то начал говорить о Боге, о Библии. Я не понимал. Я даже и не совсём слушал его… Но поймал себя на мысли, как сейчас помню: «Господи, хоть бы он подольше здесь сидел». Почему? Я тогда не понимал. Сейчас-то я понимаю, что Дух Святой касался тогда. А тогда я не понимал, что это. Я не знал, как это.
О. ШЕВКУН. Бог зацепил в тот момент…
К. ДОВЫДЕНКО. Но было еще непонятно, что происходит.
Б. МАШКОВСКИЙ. Из того, что он говорил, я запомнил единственное: «Если вы не против, давайте мы встанем на колени, помолимся. Если хочешь, Будулай, можешь покаяться». Я не знал, как. Я говорю: «Хорошо».
Я становлюсь на колени; мать становится на колени. Отец встал и вышел… Он не мог тогда к нам присоединиться. Мы стояли на коленях. Петя говорил молитву. Я повторял. Я помню, как из моих глаз лились слезы. Я не понимал, почему они льются, – заставить меня плакать тоже было непросто. Со мной что-то происходило. Сердце, как бешенное, колотилось… Потели руки.
Когда Петя ушел, я не попросил его прийти еще. Я стеснялся. Я очень-очень этого хотел. И он, к моему великому сожалению, не пришел. Но что-то тогда случилось. Во мне что-то тогда щелкнуло. Я точно помню мысль, когда проснулся: «Я буду жить! Я буду жить хорошо! Я не хочу умирать, – и я не умру!»
На сегодняшний день я очень благодарен Богу. У Него был план. Он коснулся меня. Я сделал вывод после того, как к нам приходил Петя: где бы я ни служил – среди цыган, среди славян, – я всёгда возвращаюсь на те места, где было посеяно. Это очень важно. Мне тогда так было нужно общение…
Но, вы знаете, сатана не спит и не дремлет. С той поры я стал доказывать, стал искать себя. Я стал увлекаться психологией, философией…Ударился в эзотерику.
О. ШЕВКУН. После разговора с Петей?
Б. МАШКОВСКИЙ. Да. Я стал интегрироваться в социум. Я стал делать над собой усилия, совершенствоваться во всёх сферах: в общении с людьми, в ориентировании… Я продолжал заниматься спортом, и развивал в себе навыки ориентирования. Я стал бегать. Мы жили тогда в Жидковичах в частном доме. У нас там очень большой сад. Очень большой двор. Я выходил, я тренировался, я бегал даже.
К. ДОВЫДЕНКО. Иногда такое представление: покаялся, открыл Библию, начал молиться…
О. ШЕВКУН. А еще стал тихим и смиренным.
К. ДОВЫДЕНКО. Ты на тот момент осознал, что будешь жить. Бог тебя коснулся…
Б. МАШКОВСКИЙ. Но незаметно я увлекся… Я почему сказал, что враг не дремлет? Он давал мне успех в тех делах, о которых я раньше и не думал.
К. ДОВЫДЕНКО. Можно подумать, что это от Бога, кстати.
Б. МАШКОВСКИЙ. Я искренне думал, что это от Бога. Искренне думал, потому что ты же помнишь, каким я был даже в Гродно. Я уже немножечко остепенился… Немножечко… Потому что у меня уже была семья, двое детей, жена… Я начал пользоваться успехом у противоположного пола. Я увидел, что со мной людям интересно общаться. Достаточно было взять гитару, – и всё внимание сосредотачивалось на мне. Остроумные высказывания… Я хорошо владел информацией. Я владел интернетом в то время. А наши цыгане многие до сих пор этого не умеют. Они ко мне тянулись, как к сверкающей игрушке.
Я имел успех. Поэтому пустился во всё тяжкие. Если раньше я занимался спортом, не пил, не курил, то я научился и пить, и курить. В школе иногда, конечно, баловался, но это было баловство. У меня не было этого духовного поливания… Я искал, как мог. Открывал Библию, что-то там читал. Но я ничего не понимал. А в эзотерике я находил подтверждения, что Иисус Христос – неплохой парень, Он развил Себя до уровня…
К. ДОВЫДЕНКО. При том, что из Библии там берутся какие-то стихи…
Б. МАШКОВСКИЙ. Да. Начал экспериментировать выход из тела, астральные проекцировки… Я потихонечку уходил в такие дебри, что, когда я неделями не появлялся дома, уходил в загулы, отец сказал: «Слушай, ты раньше таким не был. Что с тобой происходит?»
В результате происходящего я понял, что у меня зажимаются гайки, и с этим что-то надо делать. А у меня всё хорошо. Я на таком подъеме, казалось бы.
Я, конечно же, адаптировался. Закончил кое-как 11-й класс. Как раз в 11-м классе осуществили мечту нашего завуча Галины Петровны. Она поставила спектакль. Я там играл уже совершенно слепым, хотя учил роль, будучи еще зрячим.
О. ШЕВКУН. Это была обычная школа?
Б. МАШКОВСКИЙ. Нет, это была спецшкола. Но там меня знали зрячего… А тут я играл уже, будучи слепым. Кстати, я привозил родителям видеозапись. Никто не мог поверить, что эта видеозапись уже со слепым.
Я адаптировался, и очень неплохо адаптировался. Когда я приехал в Гомель на работу (Гомель – второй город по величине после Минска), я 10 лет ходил по городу без трости.
О. ШЕВКУН. Зачем?
К. ДОВЫДЕНКО. Это стремно.
Б. МАШКОВСКИЙ. Я не знаю, зачем и почему. Я даже не задумывался, что нужна трость. Не помню, кто меня на эту мысль навел. По-моему, преподаватель коррекции, Гульнара Саидовна, при встрече. Мы приезжали в школу с концертами. И Гульнара Саидовна говорит: «Будулай, я до сих пор ставлю в пример, как ты ориентируешься после того, как ослеп. Но ты возьми трость не для себя, а хотя бы для окружающих. Облегчи жизнь людям. По тебе не понять, что ты слепой».
Вот сегодня буквально еду в маршрутке, настраиваю скайпы, зумы, по телефону разговариваю… И отвлекся, пропустил некоторые остановки. Спрашиваю у соседнего пассажира: «Какая следующая остановочка?» А он говорит: «Посмотрите в окно» …
О. ШЕВКУН. Получается, что, вроде бы, покаялся, пришел к Богу; стала как-то жизнь налаживаться, но налаживалась она с какой-то самодостаточностью. «Ребята, я сейчас всё покорю! Всё изменю!»
Б. МАШКОВСКИЙ. Совершенно верно. Так оно и было. Я пришел в Гомель работать на предприятие слепых «Светотехника». Сатана реально давал успех. Мне всё легко давалось. Работать я всёгда любил. Я не боялся никакой работы. Для предприятия тогда было золотое время (как когда-то у Соломона царство). На этом предприятии была одна из самых высоких зарплат в городе. Работал я настолько быстро и легко, что успевал отработать в своем цеху, шел в соседний цех. Кстати, когда я пришел на завод, мои знакомые сказали: «Ну всё. Цыган на заводе – кранты предприятию!»
О. ШЕВКУН. Он за всёх там поработает сейчас…
Б. МАШКОВСКИЙ. Меня там впервые назвали «бракованным цыганом». Цыган – и так работает! Зарплата, естественно, у меня была очень хорошая. Я тогда был еще холостым. Исследовал всё рестораны, всё бары, всё кафе… Денег много. Куда их девать? Компания была большая. Льстило то, что всёгда при деньгах. Мало того. У меня такой харизматический склад личности… Оно всё так закрутилось… Душа компании… Гитара… Песни… Выпивка… Бывало, со сцены просто уносили. Распутная жизнь. Родителей рядом нету, они живут за 250 км. Нету тормозов. Я чуть не ушел из жизни, – стал настолько в загулы уходить… Курил не только сигареты…
О. ШЕВКУН. Вы расскажите, как вы оттуда выбирались? Потому что, может быть, не так ярко, но люди тоже похоже живут. Нет, они, конечно, ваших успехов во всём этом не добиваются, я согласен. Если вы – на десяточку, то они на пятерочку – на шестерочку. Скажите, что делать с этим?
Б. МАШКОВСКИЙ. Я бы никогда в жизни сам не вылез оттуда. Просто не смог бы отказаться от всёго этого.
Однажды на репетицию в КРЦ на предприятии пришел. Чувствую себя развязано. И тут мне говорят: «Новый парень пришел к нам… Молодой, тоже слепой. Профессиональный музыкант-аккордеонист. Но он, правда, какой-то ненормальный. Ходит, улыбается, всём говорит: «Слава Богу». Он из этих, из баптистов».
О. ШЕВКУН. Штунда-штунда.
Б. МАШКОВСКИЙ. Что за баптисты? Я тогда еще не понимал, кто такие баптисты. Мне говорят: «Ну, это те, у которых нет ни икон, ни крестов. Когда входишь в церковь к ним, у них крест под половиком. А еще у них есть праздник «хаплун». Выключаешь свет, – и кто кого поймал, совокупляются».
К. ДОВЫДЕНКО. Ужас какой. Бедные баптисты.
Б. МАШКОВСКИЙ. Я говорю: «Да ладно, сейчас вылечим!» Я врываюсь в этот клуб. «Где этот баптист?» – говорю. Захожу. Там молодой парень. Весь сияющий… Я слепой, но это чувствуется. Кристина знает, о ком я говорю. Это Геращенко Дмитрий. Он такой светлый, такой улыбчивый, такой добрый. Я ему говорю: «Привет, как тебя, Дима? Говорят, ты музыкант классный, крутой. Ну-ка, покажи!» Я, как обычно, – сначала его морально подавить, а потом он будет нуждаться, захочет с тобой дружить. Ну, если надо, можно и врезать.
Я давай его провоцировать. А с ним никак! С ним говоришь, а он: «Слава Богу. Ты молодец».
К. ДОВЫДЕНКО. Не реагирует он на твои уловки.
Б. МАШКОВСКИЙ. Я говорю: «Давай, покажи, какой ты музыкант!» Он взял аккордеон, и как врезал… Я про всё забыл. Я говорю: «Слушай! Как ты классно научился играть! А как ты учился? Как ты туда поступил?» До того, как потерять зрение, это была моя мечта – поступить в культпросветучилище, как мой отец. Но, когда за четыре дня потерял зрение, всё это выветрилось… Я о поступлении тогда забыл.
Я с Дмитрием начал общаться. Я с ним начал дружить. Мы начали рассказывать свои истории, – кто как потерял зрение. И он стал цитировать что-то из Писания. Меня это зацепило. Я спрашиваю: «Как ты знаешь Писание? Ты же слепой, как и я».
«Я, – говорит – с детства верующий».
Я говорю: «Я тоже с детства. Я отроду верующий!»
Начал я ему задавать вопросы о баптистах. Он стал смеяться надо мной: «Ты похож на старую бабку, которые сидят на лавочке… «ОЙ, а ты знала?» …»
Я ему говорю: «Слышь, ты, бабка! Ты лучше познакомь тогда».
Он говорит: «Пошли с нами. Ты не бойся. Давай, я тебя познакомлю».
И вот это «не бойся» для меня было, как красная тряпка для быка. Я боюсь?!
О. ШЕВКУН. Мне такое говорить?!
Б. МАШКОВСКИЙ. «Куда надо идти, – говорю. – Что надо делать?»
Дима Геращенко на тот момент ходил в церковь, где пять цыганочек были в группе прославления. В этой церкви среди цыган трудился белорус Леонид. Леонид настолько любил цыганский народ, что говорил и пел по-цыгански. Приводит меня Дима в эту церковь. Когда я услышал, как цыгане славят Бога, я схватился за голову. Я попросил: «Дима, пожалуйста, ничего им не рассказывай про меня». Я думал, что меня попрут оттуда, если узнают, кто я, что я и как… А он говорит: «Не волнуйся. Всё будет нормально. Тебе понравилось?»
Я говорю: «Конечно!»
Когда я услышал проповедь, я понял, о чем они говорят… Я сказал: «Люди! Почему вы всём не придете, не расскажете, что вот так всё просто? Ведь всё понятно! Люди-то этого не знают!» Мы привыкли: пришли в церковь… Помолились… Вроде всё хорошо. Стало легче… Почувствовал запах ладана… Это окрыляло… Но вышел из церкви, минут 15 еще полетал, потом взял сигарету…
А здесь я уходил и анализировал. Я думал ночами. Я понимал, о чем говорят. Я понимал, что это про меня говорят. Я просто это пережевывал. Уходя из церкви, я был загружен под завязку.
Ребята приходят: «Пошли пиво пить». А я звоню Диме: «Ты где?» «Я в церкви. У нас сейчас будет конференция». «А можно, я к вам?»
Я убегал из компании. Меня тянуло, меня влекло.
О. ШЕВКУН. Тут есть интересный момент. Насколько я понимаю, цыганский народ во многом общинный. Ты сказал: «Я убегал. Меня тянуло в церковь»… Но тут мог возникнуть выбор: я со своими там, или я в этой церкви. Да, тут тоже есть пять цыганочек… Но не было ли ощущения: а не предатель ли я по отношению к своему народу, к моим близким, к моему роду, в конце концов?
Б. МАШКОВСКИЙ. Было. Очень жесткий был выбор на самом деле. Не могу сказать, какой бы я на тот момент сделал выбор, если бы не одно событие. Однажды я пришел к Диме на репетицию, и услышал новый голос. Слышу: кто-то поет. Ну, такой голос! Я просто шел на слух. И меня познакомили с девушкой. Это оказалась моя будущая жена.
О. ШЕВКУН. И вы сразу поняли: это моя будущая жена. Раз это такой особый голос… Она была верующая, христианка?
Б. МАШКОВСКИЙ. Она была христианка с пеленок. Она была директор воскресной школы. К ней сватались христиане, бизнесмены… Из Америки дяди-тети чьи-то сватали её…
О. ШЕВКУН. И пришел Будулай.
Б. МАШКОВСКИЙ. Пришел такой, которого подпускать было нельзя… На тот момент я был еще и женат. Я никогда не думал, что она станет моей женой. Я об этом мечтать даже не мог.
О. ШЕВКУН. А как у вас в церкви относились к вопросу развода, второго брака?
Б. МАШКОВСКИЙ. Развод у меня был в Гродно, когда я еще не был членом церкви. Я приближался, и, как вы правильно говорите, был в кризисе. Кризис, как вы знаете, это выбор. Я не знал, как мне дальше, куда мне дальше… Я и с друзьями хотел; я и в церковь рвался и бросал курить. И опять начинал, и падал, и вставал… Еще не известно, сделал бы я правильный выбор, если бы не было этой женщины в моей жизни.
После развода прошло много времени. Мы общались с Катей. Естественно, церковь меня поглощала. Катя в церковь – я с Катей… Это сыграло главную роль в моем выборе.
О. ШЕВКУН. Тут был вопрос: есть ли Писание на цыганском языке.
Б. МАШКОВСКИЙ. Я отвечу. Не судите строго… Если хотите, я могу объяснить свой ответ. К сожалению, есть.
О. ШЕВКУН. Почему?
Б. МАШКОВСКИЙ. Потому что перевод делал то ли русский, то ли белорус. Ему там кто-то помог знакомый из цыган; потом еще кто-то… Потом он уехал в другой город – и там кто-то помог… Проблема – не греческий язык и не арамейский. Цыгане в большинстве неграмотны. Нужно сделать буквальный перевод, смысловой перевод… А есть слова, которые не имеют перевода, а подразумевают определенное понятие. Настолько это неправильно.
К. ДОВЫДЕНКО. Искажается смысл?
Б. МАШКОВСКИЙ. О, да! Очень сильно искажается смысл. Если и есть проблемы в переводах, мы берем новый перевод, Синодальный, греческий, сравниваем; пользуемся словарем Стронга, чтобы понять правильный смысл Писания. На цыганском языке смысл искажен. Один брат цыган, искренне верующий, сказал человеку, который осмелился перевести Библию на цыганский язык: «Это грех! Ты сделал зло!»
О. ШЕВКУН. А как же люди, которые не читают по-русски? Им же нужно познакомиться с Библией.
Б. МАШКОВСКИЙ. Олег, поймите: человек, который не читает по-русски, вообще не читает никак.
О. ШЕВКУН. То есть, цыгана, который читает по-цыгански, но не читает по-русски, сложно представить.
Б. МАШКОВСКИЙ. Не существует цыганской грамматики.
О. ШЕВКУН. Зритель с ником «коронавирус» поднимает серьезный вопрос. Я немножко расширю этот вопрос. Расширю, как христианин. По большому счету, не мое дело вас об этом спрашивать. Но, во-первых, об этом спрашивает зритель; во-вторых, вы напрашиваетесь на этот вопрос. Вы говорите о том, что встретились с девушкой в церкви. Она стала вашей женой. Мне бы пришло в голову, что, если я стал верующим, моя задача – по возможности исправить те отношения, которые были. Не бросать предыдущую семью ради христианки. Почему? Люди, которые остались с той стороны, скажут: «Ушел в эту секту, – и из семьи ушел». Какое же это свидетельство? Я понимаю, что вы человек искренний, человек серьезный; и вы эти вопросы продумывали. Кто-то из слушающих ваше свидетельство может сказать: «Ай, я тоже тут в церкви нашел, и она круче». Или «Ой, я тут нашла… А он явно круче, чем вот этот, который у меня на диване с газеткой или с компьютером лежит… Вот, я Будулая послушаю, и разведусь тоже».
Б. МАШКОВСКИЙ. Во-первых, Господь это не одобряет. Это однозначно. Бог создает семью, но не разрушает. И даже когда я, не познав Бога лично, поступил так, всё равно, – «Всё, что вы свяжете на земле, будет связано на небесах». Мы начинали этот путь с первой моей женой Юлей. Мы вместе стали посещать церковь, и я не думал тогда о разводе. Когда я разводился, я не думал, что женюсь на Кате, что из-за Кати я разведусь с моей Юлей. На развод я не подавал. Инициатором была первая жена. И после развода у нас были разговоры. Пастырь нас наставлял. Мы хотели креститься. А пастырь говорил: «Ни о каком крещении не может быть речи, если у вас такие отношения». Я хотел примириться с Юлей. Я спрашивал её: «Как ты смотришь на это? Что нам делать со своей жизнью?» Положительного результата не было. Наоборот, отношения пошли на спад. В Юлиной жизни произошли большие перемены. Мне тогда крещения не преподали; мы развелись… Моей целью не было развестись с одной и жениться на другой.
О. ШЕВКУН. Как Бог исцеляет раны? Какие раны были в вашей жизни, и как Бог их исцелил, или продолжает исцелять? Объясню, почему задаю этот вопрос. Когда человек говорит: «Я хотел быть крутым; мне нравилось, что всё крутится вокруг меня…», очень часто это – средство компенсации. Человек на самом деле ранен, и он ищет восполнения этого где-то еще. Потом находит и – круто! Потом это уходит куда-то, и становится совсём не круто. Когда человек приходит к Богу, ему уже не нужно искать этого восполнения. Что Господь с вами сделал на этом пути в исцелении ран?
Б. МАШКОВСКИЙ. Так, как лечит Он, не лечит никто. Я медик по образованию, как и Кристина. Я знаю, что есть раны глубокие, которые оставляют шрамы. Господь убрал страх. Я был огромнейшим трусом.
О. ШЕВКУН. Это при всёх понтах, о которых вы рассказывали…
Б. МАШКОВСКИЙ. Я был большим трусом. Я мог выпить и подраться с милиционером. Я мог на восьмом этаже петь песни под гитару, с балкона свесив ножки. Но я всёгда боялся. Я ненавидел себя за это. Это во-первых.
Во-вторых, я был очень ранен с детства. У меня было чувство отвержения. У меня было чувство ревности по отношению к родителям. Я и за это себя ненавидел. Это всё было глубоко внутри. Я всёгда это прятал. Маска нахрапа, наглости необузданной. Под ней всё скрывалось.
Когда я пришел к Господу, когда я пережил прикосновение Духа Святого, когда я осознал, что со мной произошло… Господи! Я так ликовал! Когда Господь пришел в мою жизнь, я стоял на коленях… Я не чувствовал колен, не чувствовал пола. Я думал: «Господи, неужели я от земли оторвался? Неужели это видят люди?» У меня такие смешные мысли были! Когда я получил полное прощение, когда я простил своих родителей, простил близких и далеких…
К. ДОВЫДЕНКО. Звучит, как будто ты взял сразу – и простил! Или всё-таки это был процесс?
Б. МАШКОВСКИЙ. Тогда я простил всёх и вся. Потом, в процессе, идя за Господом, были, конечно, сложности. Были и падения. Первое время Господь несет на руках, ты не чувствуешь земли под ногами. Потом Он отпускает тебя, и говорит: «Давай, топай ножками». Ты спотыкаешься и даже падаешь. Ты говоришь: «Господь, где же Ты?! Где эти крылья?»
Я не раз, может, помнишь, тебе говорил, Кристина: «Когда был без Бога, песни пел, всё получалось, всё было хорошо… А когда с Господом… Стали какие-то проблемы появляться со временем… Я и петь не могу». Концерт на каком-то предприятии – а ты не можешь петь!
К. ДОВЫДЕНКО. Интересно. У меня вообще наоборот диаметрально.
Б. МАШКОВСКИЙ. Насколько разные люди. Как многогранен Господь! Я начал испытывать трудности в обществе. Передо мной закрываться стали двери.
О. ШЕВКУН. Потому что основание было другое. Господь забрал у тебя это основание, чтобы создать Свое.
Б. МАШКОВСКИЙ. Когда-то было ко мне Слово через пророка: «Уберу всякое плечо, чтобы ты не искал опоры».
К. ДОВЫДЕНКО. О, это проблема. Особенно я вижу её среди незрячих: мы постоянно ищем опору.
Б. МАШКОВСКИЙ. Господь создавал проблемы такие сложные… Бывали такие сложные моменты. Кажется, я и так слепой… Господи, куда ж Ты меня еще?..
Приведу банальный пример. Раньше с директорами выпивал, их на «ты» называл. А тут бежишь за троллейбусом. Открывается дверь, – остановка. Водитель закрывает дверь и уезжает. И ты тростью по двери бьешь – а он уезжает. И ты в таком возмущении: «Ну, ты же зрячий! Ты же видишь!» Я говорю: «Господи, я сын Твой или нет? Посмотри, что творится!»
Поначалу было возмущение, негодование.
О. ШЕВКУН. Вы сказали: «Господи, Ты же Отец»… Вы сами отец. Отец многодетный. Чему стараетесь больше всёго научить своих детей?
Б. МАШКОВСКИЙ. Мы проходим разные пути. Сначала хотелось бы познакомить с Господом. Учишь молиться, – почему это нужно… Но на сегодняшний день мы переживаем такой период, когда они воспитывают меня. Как бы много ты ни говорил о Боге; как бы много ни учил и не требовал, ребенок видит перед собой Бога в облике отца и матери. Это такие усилия над собою, чтобы показать ребенку, зачем молиться, почему надо молиться.
Я на днях потерял все ключи. Там такая связка, наверно, с килограмм. И от дома, и от одной работы, и от другой… От музыкалки… От всёго. И даже брелок от автомобиля. Я говорю: «Смотрите, дети. Мы всёй семьей ищем, но ничего не получается. Давайте молиться. Только Отец нам может помочь». Мы молимся. Эти ключи нахожу я.
Дети должны видеть, что молитва – не просто обряд, не просто традиция. Молитва – это реально, это связь со Всёмогущим Отцом, Который говорил даже с детьми. Помните Самуила? Ему было 8 – 9 лет.
И сегодня мы с детьми проходим эти моменты. Я понимаю, что это труд.
О. ШЕВКУН. Представьте себе: вы предстаете перед Богом. Он говорит: «Слушай, Будулай, на каком основании Я приму тебя в Свою Вечность? В твоей жизни были хорошие моменты, были плохие моменты. Какие-то плюсики, какие-то минусики».
Бог меня, как человека, вас, как человека на каком основании принимает? Есть там весы, на которых с одной стороны черные камешки, белые камешки – с другой? Или это как-то иначе? Объясните по-простому.
Б. МАШКОВСКИЙ. По-простому я так скажу: «А верующий не судится». Он приходит к Господу сразу. Основание мое – Иисус Христос. Я знаю, что Он хочет этого больше, чем я. Я каждый день влюбляюсь в Него. Я каждый день вижу Его отношение, Его характер. Я восхищаюсь. Мне Он нравится. Я люблю Его. Я не стесняюсь, не боюсь этого. Даже когда я падаю, – это бывает, это есть, – я думаю, что падаю лишь для того, чтобы еще выше подняться, чтобы вырваться из этого, чтобы закрыть эти двери раз и навсёгда.
О. ШЕВКУН. Будулай Машковский с нами сегодня был.
К. ДОВЫДЕНКО. Также был ведущий Олег Шевкун.
О. ШЕВКУН. И Кристина Довыденко, ведущая программы «Верить. Видеть. Жить».
«Верить. Видеть. Жить» вернется в феврале. Следите за анонсами.
Будулай, спасибо вам огромное за то, что были сегодня с нами. Слава Богу за ваш непростой, но интересный жизненный путь, который, кстати, еще продолжается.
Б. МАШКОВСКИЙ. Аминь. Пусть вас Бог обильно благословит и ваше дело.
О. ШЕВКУН. И – всём пока! С Богом!