Продолжаются юбилейные торжества к 130-летию В.Я. Ерошенко. Коллеги в музеях и библиотеках просят меня о консультациях именно в эти дни. Поэтому публикую мой полный авторский текст заметки, которая в измененном и сокращенном виде вышла 17 января 2020 года в городской газете “Наш Белгород”. Это материал-подсказка для коллег, оформляющих сейчас свои экспозиции. Надеюсь, что со ссылками на источники и исследователя, как заведено в нашей отрасли.
Ваша Юлия Патлань
12 января 2020 года исполнилось 130 лет со дня рождения писателя-символиста Василия Ерошенко и 30 лет существования в Обуховке Дома-музея В.Я. Ерошенко.
Всю жизнь Ерошенко изумлял окружающих – своими навыками общаться, ориентироваться и достигать своих целей. Это был совершенно особый путь незрячего среди зрячих и незрячих людей, путь, длиной в 62 года.
Хочется вспомнить основные вехи этого пути, посмотреть, как менялся Василий Яковлевич от ученика Московской школы для слепых в начале жизни – до основателя Первого республиканского детского дома для слепых Туркменской ССР. Он собрал не только детей для этой школы, но и коллектив из нескольких незрячих педагогов. Тифлопедагогика – обучение незрячих. В становлении педагогики слепых в СССР, когда свой опыт передают детям сами незрячие, Ерошенко принадлежит важнейшая роль. В оазисе Моргуновки незрячие учителя при поддержке зрячих обучали самостоятельности незрячих детей, и этот опыт, основанный на традициях школ для незрячих Британской Бирмы и Индии, думаю, является уникальным, ведь часто до сих пор считается, будто слепой не может достичь каких-то вершин и не может обучать других незрячих.
Итак, 1890 год, Обуховка. В молодой семье родился второй сын, третий ребенок. Спустя четыре года Вася ослеп, но семья выстояла и родители не ограничивали свободу сына в его передвижениях и занятиях, пытались его обучать и развивать, как и всех остальных своих шестерых выживших детей.
1899 – 1907: Московская школа для слепых детей, вторая такая школа в России, созданная в 1882 г. пастором Генрихом Дикгофом. Здесь дали знания чтения, письма, счета, ремесла щеточника и корзинщика, навыки игры на скрипке. Но и страх перед большим миром зрячих людей, неуверенность в своих силах и собственной нужности, неумение общаться и, вероятно, даже передвигаться на далекие расстояния без сопровождающего: самостоятельно ходить вне помещений на большие расстояния тогда еще не учили. Всю жизнь Василию Ерошенко было проще среди таких же незрячих, чем среди зрячих людей, о чем он не раз говорил.
1908 – 1911: Работа в оркестре слепых, самостоятельная жизнь в Москве, жизнь незрячего, который сам своим трудом содержит себя. Невозможность продолжать учиться, а школьное образование – только начальное. Выход дала случайная встреча с Анной Шараповой, учителем английского. Изучение английского и эсперанто (а иностранные языки тогда незрячим не преподавали). Кружки эсперантистов, где самые разные люди были более открыты к изменениям и принятию нового, а значит, и к принятию так не похожего на них незрячего юноши. Ерошенко учился общаться не только с незрячими, видел себя среди пропагандистов языка эсперанто, который давал ему широкий круг общения и способ получения новых знаний всю его дальнейшую жизнь.
1912: Первая зарубежная поездка незрячего эсперантиста Василия Ерошенко, организованная к 25-летию языка эсперанто. Ерошенко не мог нанимать себе постоянного поводыря, как это делали дворяне и купцы, потерявшие зрение, эту роль исполнили эсперантисты. В Норвуде Ерошенко проучился два месяца, предварительно усилив знания английского языка с Уильямом Филлимором и Уильямом Мэрриком. Здесь он впервые встречает незрячего наставника, с которым затем общался всю свою и его жизнь, и который, по-видимому, и разработал план: отправить Ерошенко на обучение массажу в Японию. Ерошенко в Британии освоил английский разговорный язык, английский Брайль и краткопись, технику ходьбы с тростью, смог приобрести печатную машинку, которая могла печатать как Брайлем, так и обычным шрифтом для зрячих. Речь шла о том, чтобы подготовить юношу к самостоятельной жизни с профессиями лектора, педагога, секретаря. Колледж в Норвуде давал право преподавать другим незрячим. В России же незрячих преподавателей тогда просто еще не было из-за недоступного высшего образования.
1914-1916: Обучение японскому языку, массажу, музыке в Токийской школе слепых. Поездка Ерошенко была тщательно продумана и подготовлена, письма были направлены в Министерство иностранных дел и Министерство просвещения Японии. За всю историю Токийской школы слепых, открытой в 1880 году христианскими миссионерами и японцами-христианами по европейским и американским образцам, Ерошенко был вторым иностранным студентом, не считая китайцев и корейцев. Он получает свидетельство об окончании курса японского массажа (амма) уже летом 1916 года. В Японии Ерошенко начинает выступать с пением и музыкальными номерами на собраниях эсперантистов, публиковать свои тексты в журнале Токийской школы слепых «Свет шестизвездия». Первыми были опубликованы «День Воскресения Христова», «Положение дел в частной Московской школе слепых в России», а в обычных журналах – «Дождь идет» и «Рассказ фонарика». Увлечение идеями бахаи и финансовая поддержка американской бахаи Агнесс Александер дали возможность Ерошенко уехать в Таиланд и Британскую Индию, включая Бирму. В Таиланде Ерошенко планировал открыть школу для слепых, но это было возможно только при большом финансовом ресурсе и поддержке христианских миссионеров – католиков и протестантов, поэтому у него не получилось. Полгода в Таиланде Ерошенко зарабатывал себе на жизнь массажем в русских ресторанах Бангкока.
1917-1919: Британская Бирма и Индия (Бенгалия). Здесь Ерошенко получает место преподавателя в миссионерской школе для слепых мальчиков-бирманцев в Моулмейне. Ерошенко становится тифлопедагогом-практиком. Пригодился его английский язык и знание методов обучения слепых. Здесь и происходит перелом в становлении его личности: он слышит о ценности своего опыта незрячего для других людей, а в конце 1917 года Василий остается без финансовой поддержки и от отца, и от Агнесс Александр. Незрячему 27-летнему юноше нужно выживать дальше самостоятельно в зрячем окружении. Он изучает несколько школ для слепых в Британской Индии. В Калькутте он живет в доме незрячего основателя школы для слепых Лал Бихари Шаха, посещает имение Тагора Шантиникетан и всюду производит незабываемое впечатление своей внешностью, вопросами, интересом к жизни.
1919-1921: Япония. Ерошенко принимает предложение зрячих друзей о том, чтобы записывать и публиковать свои произведения и становится японским писателем и лектором-пропагандистом эсперанто и идей анархизма и христианского социализма. Он с легкостью выступает перед огромными залами слушателей, что приводит к высылке со стороны правительства Японии, которое сочло его влиятельным и опасным. В 1921 и 1924 годах выходят три сборника произведений Ерошенко на японском языке.
1922-1923: Ерошенко в Китае. У него выходит сборник текстов на эсперанто «Стон одной одинокой души», он преподает зрячим студентам Пекинского университета и колледжа эсперанто, посещает Всемирный конгресс эсперантистов в Хельсинки, Москву, Обуховку и возвращается в Пекин.
1923-1925: Ерошенко участвует в конгрессах эсперантистов в Нюрнберге и Вене, живет в Европе, изучая методы образования слепых и пользуясь новейшими достижениями тифлотехники и тифлопедагогики.
1925-1928: Вернувшись в Москву, Ерошенко становится преподавателем Коммунистического университета трудящихся Востока и обучает русскому языку зрячих японцев.
1930-1931: Ерошенко преподает взрослым незрячим в Понетаевской профтехшколе слепых в Нижегородской области.
1934-1945: Ерошенко в Туркмении по приглашению Наркомпросса создает сначала ремесленные мастерские для незрячих, а потом детский дом того же типа, какой был знаком ему по Британской Индии – на 40 учеников. Интересно, что задачей Ерошенко стала разработка туркменского Брайля и выпуск первых учебников для незрячих по Брайлю на туркменском языке, о чем ему удалось договориться в типографии брайлевских изданий, где он работал корректором до отъезда в Туркмению. Хотя школа была начальная пятиклассная, дети изучали туркменский, русский, английский языки и знали об эсперанто.
1945-1946: Ерошенко преподаёт систему Брайля, русский язык и литературу в Загорской музыкальной школе-интернате для военноослепших. Он учил взрослых людей, резко потерявших зрение на войне, чтению и письму по Брайлю, что, наверное, самое сложное – переучить взрослых воспринимать мир иначе – наощупь.
1946-1947: Василий Яковлевич становится первым преподавателем английского языка в Московском институте слепых в тот момент, когда это преподавание было введено в старших классах. При помощи У. Мэррика выписывает словарь и британские журналы для незрячих, ставит ученикам навыки устной речи и общения.
1949-1951 – Ерошенко опять преподает взрослым незрячим в вечерней школе ликбеза слепых в Ташкенте при Ташкентском отделении Узбекского общества слепых. Получить должность учителя английского языка в Долдинской школе слепых в Якутии ему не удалось – не было документов о педагогическом образовании.
На собственном примере Василий Яковлевич показал, что настоящий учитель – это не тот, у кого есть официальные дипломы и разрешения, а тот, кого помнят ученики. Ученики Ерошенко стали известнейшими незрячими журналистами, педагогами, деятелями общественного движения слепых. Ученик Ерошенко Виктор Першин стал и моим учителем. Мы помним.
Юлия Патлань, руководитель Международной научно-исследовательской группы «Василий Ерошенко и его время»