Текстовая версия
«В сорок третьем псалме его автор вообще говорит: «Бог, ну чё ты спишь! Пробудись, нам плохо!» Ну реально там такие слова написаны. То есть, даже когда у нас есть гнев, если мы обращаемся к Богу и ищем помощи у Него — это неплохо, это нормально».
Блогер и общественный деятель Алия Нуруллина — в предельно честной и откровенной беседе с ведущей Кристиной Довыденко, а также со слушателями и зрителями.
Прямой эфир 4 июня 2020 года
Кристина ДОВЫДЕНКО: Добрый вечер, дорогие зрители! Мы рады приветствовать вас в проекте «Верить. Видеть. Жить», в котором мы встречаемся и рассказываем о нашей жизни, о пути к Богу, о том, что нас волнует и беспокоит. И я буду очень рада, если вы присоединитесь к нашему обсуждению в теплой атмосфере. И я рада представить нашу гостью Алию Нуруллину. Алия, привет!
Алия НУРУЛЛИНА: Приветствую всех. Рада быть в этом эфире, слава Богу! Была часто в комментариях по ту сторону, теперь вот по эту сторону (смеется).
К. ДОВЫДЕНКО: (смеется) Да, теперь пришлось оказаться на месте гостя! И это очень радостно, поскольку я думаю, тебе есть что рассказать. Может быть, многие наши слушатели знают тебя по проекту «Типичный незрячий», но я бы хотела, чтобы ты рассказала о том, как ты пришла к Господу, и вообще о том, что ты считаешь важным сказать о своем пути.
А. НУРУЛЛИНА: Если я начну рассказывать, это будет…
К. ДОВЫДЕНКО: Коротенько.
А. НУРУЛЛИНА: Коротенько, минут на 40 и будет! Меня надо тормозить, поэтому мне все-таки проще, когда задают какие-то вопросы. И спасибо за непроплаченную рекламу проекта (смеется).
К. ДОВЫДЕНКО: Это, наверное, у меня просто первая ассоциация.
А. НУРУЛЛИНА: Если действительно максимально коротко рассказать о том, как я пришла к Богу, – это чудо. Наверное, как у каждого. Я очень люблю слушать истории о том, как люди уверовали. Это всегда классно, и с каждым Господь работает по-своему. Я могу сказать, что ещё пять лет назад я была неверующим человеком. Причем я была довольно жестким человеком, атеисткой. И люди, кто знает меня с тех времен, помнят меня как человека агрессивного, в сообщениях которого постоянно были матерные слова и т. д.
Я росла вообще в мусульманском контексте, не в жестко мусульманском, но все-таки. То есть представление о том, что какой-то Бог есть, у меня было. Но потом произошли разные события в моей семье. Из семьи ушел отец, когда мне было 19 лет. И я увидела, что та реальность, в которой я жила, не такая, какой я ее представляла. И я стала строить свою реальность.
Очевидно, что без Бога мы построить ничего путного не можем, поэтому я стала отвергать все, что связано с Богом. Я очень резко относилась к людям, считала себя лучше других, а всех остальных – идиотами, мягко говоря. Я вообще не могла принимать какую-либо помощь. То есть я была очень закрытой, одинокой, потому что общаться с таким человеком, как я, было очень сложно.
Чтобы было понятно: например, когда раньше я выходила на улицу и мне предлагал помощь какой-нибудь человек, даже нормально, корректно, я могла просто в буквальном смысле, не фигурально, послать человека на три буквы. Это для меня было абсолютно нормальным – я считала, что человек вмешался в мое личное пространство и я могу так с ним общаться.
Примерно как раз пять лет назад сначала появилось понимание, что то, чем я живу, оно бессмысленно. И те ценности, которые у меня были, ничего мне не дали. Я пыталась кому-то что-то доказать. Я поняла, что прожила какую-то часть своей жизни просто впустую. Мне просто иногда не хотелось жить – я не видела смысла в этой жизни.
Я не могу сказать, что у меня прямо были планы суицида, но смысла в жизни я не видела. У меня была работа: мы с мужем тогда занимались копирайтингом, редактурой. Я редактировала тексты, потом я это тоже оставила, потому что поняла, что делаю то, что мне не приносит ни денег, ни какого-то развития. Специфика текстов была своеобразная, и качество было тоже не очень. То есть я понимала, что делаю эту работу в пустоту – она никому ничего не принесет и ничего в ней хорошего нет. И в определенный момент мне реально было очень плохо, и я просто пыталась что-то искать… Просто закрыться, забыться…
И я однажды в Твиттере увидела какой-то твит от «Радио ВОС» и в свойственной мне язвительной манере (но, по-моему, без мата) написала какой-то комментарий.
Что тебе смешно?
К. ДОВЫДЕНКО: Да-да-да, я просто думаю, вот хочется иногда написать какую-то гадость. Я сейчас слушаю тебя и думаю, какая же у нас мотивация. Почему? Потому что я себя иногда тоже ловлю на мысли, что, даже уже будучи верующей, так хочется что-нибудь такое… (смеется) И почему? Ты можешь как-то проанализировать, допустим, в тот момент, почему захотелось написать что-то такое жесткое?
А. НУРУЛЛИНА: На тот момент у меня был очень большой опыт троллинга, поэтому я понимаю тех, кто троллит. Сейчас, будучи уже верующей, я всегда стараюсь молиться за них и с любовью к ним обращаться. Это возможность заглушить боль. Когда ты скажешь гадость другим, тебе чуть-чуть легче. По крайней мере кажется, что легче.
К. ДОВЫДЕНКО: Да-да, на первых порах.
А. НУРУЛЛИНА: Я написала что-то, это было не оскорбление, но что-то такое прямо с сарказмом. И мне пришел ответ, мол, а напишите об этом письмо нам на почту. У меня определенная была репутация в Твиттере – со мной мало кто общался. А если общались, то в той же форме, что и я, собственно: с какими-то перепалками, оскорблениями. В принципе, сейчас в Твиттере ничего не изменилось – люди так же общаются.
К. ДОВЫДЕНКО: К сожалению.
А. НУРУЛЛИНА: Я думала, будет игнор, а тут мне говорят: «Напиши письмо». Я реально думала, это какой-то прикол. Спрашиваю: «Серьезно?» Мне говорят: «Да, серьезно».
Думаю, ладно, раз хотите, напишу. И написала около 5000 символов, по-моему… (смеется). Меня там прорвало! Высказала все свои претензии, которые у меня были по поводу эфиров. Со мной связался Олег Шевкун, которого вы все прекрасно знаете, который обычно ведет эту передачу. Сегодня он отмазался (на самом деле нет). И он мне написал уже не помню, что… Просто по пунктам ответил на это письмо абсолютно нормально. Было видно, что нету никакого подвоха, нет попытки задеть, докопаться до меня. Я привыкла, что я с людьми так и со мной так же.
И я ничего не ожидала в принципе, у меня не было хороших ожиданий. На тот момент я уже поняла, что заслужила то, что у меня есть в жизни. А тут он стал что-то мне говорить, отвечать в нормальной тональности, и я такая: «Ничего себе!»
Я увидела такое отношение, и мне было сложно продолжать в том же своем обычном стиле – я стала общаться более нормально. И так получилось, что мы общались и в это время были определенные изменения на станции. А у меня с детства была мечта работать на радио!
Просто голубая мечта! Многие незрячие это проходили, особенно те, кто рос в 90-е. И я воспитывалась на радио. Мне нравилось слушать всяких диджеев, они прикольно рассказывали. Я тоже хотела там быть и что-нибудь рассказывать. Такая вот была детская мечта.
И Олег мне предложил работать в одном проекте. К слову, он не состоялся, но одно то, что мне что-то предложили, для меня было: «Да ладно, так не бывает!»
К. ДОВЫДЕНКО: Чудо.
А. НУРУЛЛИНА: Да! Проект не состоялся, но потом мы продолжали общаться. Я писала какие-то письма по поводу эфиров. И наступил такой момент, что у меня нет работы, нет ничего. Я вижу, как работает эта станция, понимаю, как это происходит, я видела вещи, которые можно было бы изменить, в частности с социальными сетями. Для меня было очень сложно написать, потому что я в своей жизни видела очень много отказов. Я искала разную работу. У меня нет до сих пор законченного высшего образования. У меня не было иллюзий, что меня кто-то возьмет без образования, без опыта. Опыт был, но, во-первых, неподтвержденный, во-вторых, специфический, с этим никак не связанный.
Но все-таки я написала письмо, что «может быть, вы как-то меня возьмете…» Я даже не говорила о работе, просто хотела как-то на волонтерских началах. И для меня было чудом, что меня действительно взяли, в меня поверили.
И мы вместе начали вести одну из передач. Когда я провела передачу, в один момент мне показалось, что это было плохо, чудовищно, просто эпический провал! Сейчас я понимаю, что все было не так плохо, просто моя проблема – перфекционизм, который…
К. ДОВЫДЕНКО: Ох да, у меня тоже такое есть! (смеется)
А. НУРУЛЛИНА: Да, это у многих из нас. Я привыкла, что от меня требовали: я должна все делать лучше других. И я уже сталкивалась с тем, что проходила какие-то тестирования, искала работу. И если я допускала какую-то ошибку, мне всегда говорили: «Нет, извините!»
Я написала после эфира, что «Извини, я не справилась!» И проявлением Божьей Благодати для меня было именно то, что в меня поверили и меня взяли! Олег сказал: «Конечно, не идеально, но давай, будем работать».
Меня не стали ни унижать, ни заверять, что «все классно, круто, не парься», а затем, как всегда, не сказали: «Мы вам позвоним». С одной стороны, честно, да, есть проблемы, но давай ты будешь с этим работать. И это для меня было, конечно, wow!
Мы продолжали вести эфиры. А я тогда знала, что Олег верующий, он этого и не скрывает в соцсетях. Но он мне никогда не говорил, как мы иногда любим: «Покайся!!!»
К. ДОВЫДЕНКО: Не начал проповедовать сильно, настойчиво навязывать тебе…
А. НУРУЛЛИНА: Нет, никак, потому что я бы тогда не стала слушать. Я была абсолютно против Бога, но я тогда думала: «Ну верующий, ну дурак, чо поделать. Вроде нормально общается, не втирает свое вот это, ну и хорошо, переживем уж как-нибудь».
А потом по определенным причинам (кто-то знает, кто-то нет, сейчас не буду пересказывать) Олегу пришлось уйти с «Радио ВОС», и в тот момент я его поддержала, потому что для себя не видела возможным оставаться. И вы, те, кто следит за проектом, видите, как Олег в него вкладывается. И для него действительно это не было просто очередной работой – подумаешь, уволили и ладно, бывает. Для него это было важно, и я это видела!
Я видела, как человеку больно, тяжело, и много других было моментов с отношениями, с людьми… А для меня это было вообще: мне дали мечту и отобрали! (плачет).
То есть отчаяние – это, наверное, мягко сказано! Я, естественно, не верила в то, что… (плачет). Простите, мне сложно говорить… Что у меня есть какое-то будущее. Я увидела, что меня приняли, но почему-то у меня это отобрали.
К. ДОВЫДЕНКО: Тяжело принять такое, да.
А. НУРУЛЛИНА: Да, и мне было очень плохо. Мне опять не хотелось ничего, я не видела смысла дальше что-то делать, вообще не знала, куда идти и как быть, потому что я понимала – таких шансов больше не будет: у меня нет ни образования, ни опыта, ничего.
Мы продолжали общаться с Олегом, я видела, что ему тяжело и больно. Но он идет дальше! Он не ушел в запой, не пустился во все тяжкие, к чему я привыкла. В моем окружении люди пили, гуляли, все подряд…
К. ДОВЫДЕНКО: Это свойственно людям в таких ситуациях.
А. НУРУЛЛИНА: Да! И я тогда у него спросила: «Как ты это делаешь?»
Для меня действительно это была дичь! Как это у него нет обиды на людей, нет желания отомстить, что-то сказать? Он не говорил гадости о своих коллегах. Для меня это было свойственно: если тебя обидели, ты должен ответить хотя бы эмоционально, если не можешь сделать человеку что-то, ты должен обязательно наговорить гадости. Но этого не было, и у меня был когнитивный диссонанс.
И тогда я задала прямой вопрос. Он, слава Богу за это, не стал говорить какую-то чушь. Он сказал напрямую, что это только Бог, что без Бога это невозможно. И тогда сработала такая штука, я люблю приводить эту аналогию: когда человеку плохо, он похож на того, кто тонет. В этот момент, каким бы он ни был крутым пловцом и вообще, крутым по жизни, если даже на берегу стоят его злейшие враги, которые потом будут над ним смеяться, он протянет руки, чтобы его вытащили, потому что просто хочет жить. И со мной было так же.
Мне было настолько плохо… Я не читала Библию, но было отчетливое понимание, что живу во тьме. И что мне плохо. Я увидела какой-то свет. Увидела человека, который живой, настоящий и живет по-другому. Я увидела, что есть какой-то другой путь. Да, у меня тогда были другие убеждения, но мне уже было все равно – было настолько плохо, что терять было нечего абсолютно!
И я просто начала искать что-то о Боге, какие-то проповеди. Нашла Библию, стала читать, ничего не поняла. Была просто в шоке, как и все, наверное.
К. ДОВЫДЕНКО: Да-да, у меня до сих пор есть друзья, которые говорят: «Боже мой, с чего начать, я вообще ничего не понимаю!»
А. НУРУЛЛИНА: Я начала с Евангелия от Матфея. Интересно, что Господь как-то меня уже вел тогда: я начала не с Ветхого Завета. Я очень люблю Ветхий Завет, но понимаю, что для новообращенного человека, для того, кто только уверовал, это сложно.
Я дошла до Нагорной Проповеди. Было много обличений, не все было понятно, конечно, но этот путь начался, как у язычников.
Когда Павел пришел в языческие окрестности, проповедуя, он говорил: «Так, ребята, во-первых, Бог есть, и Он один. Давайте начнем с этого». Он не говорил про Иисуса, а начал с того, что нужно убрать те убеждения, которые у них были, а потом разбираться дальше. У меня было именно так. ОК, Бог есть.
И удивительным образом стали развиваться события. Наверное, за несколько месяцев я из необщительного, закрытого человека превратилась в ту, у кого оказалось довольно много друзей. Я восстановила какие-то старые связи, у меня появились новые. На том же «ВОСе» стала общаться с людьми по эфирам, помогала вести социальные сети. Мы ушли, но контакты-то остались. У меня появилось общение с людьми, начался, скажем так, путь ко принятию моей слепоты, я начала выходить в мир, просто чтобы учиться взаимодействовать с людьми, не посылая их на три буквы. Какие-то вещи Господь убрал просто одномоментно!
Помню, как удивлялась, что у меня больше нет желания материться!
К. ДОВЫДЕНКО: Да, потрясающе!
А. НУРУЛЛИНА: Господь начал действовать. У меня нет такого прямо дня покаяния, все шло постепенно. Сначала я думала, что это плохо, потому что все же говорят, что «я покаялся 15 марта 1993-го года в 3.15». И ты думаешь: «Что со мной не так?!» (смеется).
Но потом я поняла, что не одна такая и со всеми Господь работает по-разному. В начале пути я ничего не понимала, но я искала. Водораздел в моих отношениях с Богом был, наверное, в начале 2016-го года. Тогда все было хорошо, я общалась с людьми, начала много ездить на какие-то встречи: в Москву, в мою родную Казань. Я начала учиться играть на скрипке и сломала колено.
К. ДОВЫДЕНКО: Как всегда: что-то хорошее начинается и что-нибудь такое происходит!
А. НУРУЛЛИНА: Да, по сути, получилось то же самое: мне дали хорошее, а потом его отняли. И я сломала колено серьезно, то есть попала в больницу. В первые несколько дней было очень плохо и очень тяжело: я одна лежала в палате. Я не хотела есть и постоянно плакала. Я не понимала, для чего Бог это делает. Я видела, что у меня появилась активная жизнь. Были мысли: «Что я сделала не так? Что происходит?»
Я знаю, что тогда за меня молилось очень много людей. И в определенный момент (а я лежала в травматологии, там двери открыты между палатами из соображений безопасности, чтобы могли ходить люди на ходунках и костылях) я услышала, как женщина в другой палате весело разговаривала по телефону. «Вот, я ногу сломала, лежу тут!» «Она, вообще, нормальная? Чего она такая веселая?» – думаю я.
К. ДОВЫДЕНКО: Как можно радоваться, ногу сломала…
А. НУРУЛЛИНА: Она говорит: «Я же хотела сменить обстановку, вот, пожалуйста!»
К. ДОВЫДЕНКО: Я прямо вспомнила книгу «Полианна». Чему можно радоваться, сломав ногу?
А. НУРУЛЛИНА: Да, и у меня тогда щелкнуло. Дело в том, что до этого у меня были сложные отношения в семье, с мужем. Я говорила: «Вот бы мне куда-нибудь уехать, сменить обстановку». И Господь через эту женщину мне тогда проговорил: «Вот, пожалуйста, ты сменила обстановку. Ты получила, чего хотела».
К. ДОВЫДЕНКО: Обычно не думаешь, что ты так это получишь!
А. НУРУЛЛИНА: Да, я тогда поняла, что Бог отвечает часто не так, как мы хотим. Для меня это было… Вот как отрезало! То есть я поняла: я хотела – я получила, Он ответил! А то, что не нравится, ну сорянчик, чо поделать! И тогда стало так легко! Помню, перед операцией я настолько поняла, что это Его воля и что я буду идти за Ним. Этот момент принятия… Мне иногда не хватает его даже сейчас, в нынешней христианской жизни.
Это, наверное, был переломный момент. Тогда было очень легко обидеться на Бога и сказать: «Если Ты не даешь мне то, чего я хочу, тогда Ты мне не нужен». Тогда я поняла, что у Него какой-то другой план, что Он по-другому действует.
Когда мне назначили операцию, ее всегда могли отложить – в первую очередь оперировали более тяжелых больных. Я целый день не кушала. Ко мне в три часа приходит врач, извиняется и говорит: «Вы не беспокойтесь, пожалуйста, мы перенесем операцию». Он думал, что я буду биться в истерике, как и моя соседка с похожей ситуацией, у которой была ещё онкология и которой было тяжелее.
А я ему: «Аа, чо, кушать можно?! Классно, спасибо!» Я поняла: «ОК, значит, Господь не хочет сегодня». Это был момент водораздела отношений. Тогда мне было тяжело, но сейчас я очень благодарна за это. Особенно сейчас, в этой изоляции, я вспоминаю этот момент.
Если ты приходишь к Богу, это не значит, что у тебя нет к Нему вопросов, претензий. Иногда бывает, говоришь: «Господи, что сейчас происходит? Почему?» С учетом того, что я человек активный, подвижный, иногда бывает даже гнев. Мы должны быть честными, заявлена же честность в эфире.
Тогда мне было очень больно и тяжело, но сейчас я благодарю Бога за этот момент, за этот период моей жизни, потому что через это я стала ближе к Нему – я поняла, кто Он и кто я.
Постепенно я начала узнавать ещё больше. Я помню, что общалась с верующими, что-то читала, слушала про Иисуса Христа. Потом наступила Пасха, и мне было непонятно, почему они все так радуются. Я понимаю, что Бог есть, но не понимаю той радости. И я просто начала молиться: «Господи, пожалуйста, открой мне, покажи, что для меня смерть Иисуса Христа!»
И Он, как сказано, ищущим его воздает. И Он постепенно открылся и продолжает открываться. Я верю, что будет продолжать открываться. Постепенно я поняла, что Бог не просто есть – Он пришел ради меня на эту землю, пострадал на кресте ради меня за мои грехи, Он воскрес для моего оправдания.
Ещё один был момент. Когда я уже была в Церкви, готовилась ко крещению. Я не отрицала Бога, но тогда ещё думала: «У меня много проблем в семье, сначала нужно их решить, а крещё ние будет потом».
К. ДОВЫДЕНКО: Да, довольно частый такой стереотип. Мы так вот думаем, что надо что-то с собой сделать, что-то исправить. Я тоже часто слышу, когда люди говорят: «Ты знаешь, когда я брошу курить или ещё что-то, тогда я приду».
А. НУРУЛЛИНА: И потом было какое-то занятие, не о крещении. Вообще, про обращение, о возрождении. Мы читали и разбирали много отрывков. И в какой-то момент я просто поняла: «Так, вот Иисус умер за меня, Он воскрес в мое оправдание – это уже произошло для меня и без Него я свои проблемы не решу никогда! Я должна идти за ним. Как в Писании: «Вот вода, что препятствует мне креститься?»
Если бы в этот день меня позвали креститься, я бы пошла. Я поняла: то, что у меня есть – теперь мое и Бога, что я сама своих проблем не решу, а могу набрать кучу новых.
К. ДОВЫДЕНКО: В том числе, потому что, мне кажется, у отдельно взятого человека нет полного видения даже в этом смысле. Просто мы реально смотрим со своей колокольни, не все воспринимаем. Я поэтому тоже теперь понимаю, что нам Господь помогает в том, что Он видит и знает больше. И Он создал нас. Я не знаю, можем ли мы со всем глобально самостоятельно справиться – только с Его помощью.
А. НУРУЛЛИНА: Да, это был момент в конце 2016-го года, когда я поняла, что Бог не просто есть где-то там, а решила: все! Что бы ни было, я следую за Христом. И только с Ним я могу решить свои проблемы. Это не значит, что сейчас у меня нет проблем в отношениях с Богом и с людьми, но это выбор. Вера – это всегда выбор. Многие говорят, что вера слепа. Нет, Бог не хочет слепой веры ни в коем случае.
Я видела, как Он меня вел, постепенно открываясь, насколько я могла понять, познать Его. Он ждал, пока я сделаю этот выбор. И более того, я знаю, что Он ждал, когда я жила без Него, когда я отвергала Его, когда даже хулила Его. Он стоял рядом и ждал, когда я возьму Его руку (плачет).
К. ДОВЫДЕНКО: Слава Богу. Действительно это то, что в Боге очень трогает, насколько Он долготерпелив и милостив, даже когда мы Его отвергаем и даже сопротивляемся. Меня это тоже очень сильно касается и всегда просто до глубины души трогает эта живость, все черты, которые Бог к нам проявляет. Спасибо тебе, Алия, большое, за честность. Вообще меня очень тронула твоя история, твое свидетельство и, конечно, то, как работал Бог. И я надеюсь, что слушателей тоже коснулось то, что рассказывала Алия. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что кто-то в какие-то моменты узнавал себя, потому что Алия была достаточно честной. Мы во многом похожи на самом деле. И очень интересно узнать какой-то ваш отклик. Если у вас есть какие-то вопросы, тоже пишите.
А. НУРУЛЛИНА: Да, я почитаю сообщения.
К. ДОВЫДЕНКО: Давай, давай!
А. НУРУЛЛИНА: Тут с нами здороваются, приветствуем сразу всех.
К. ДОВЫДЕНКО: Всем привет!
А. НУРУЛЛИНА: Тут комментируют, что тяжело, когда отбирают мечту. Но я благодарю Бога за тяжелые моменты, за страдания. Потому что легко благодарить, когда все хорошо. Но я вижу в своей жизни, как через страдания, через боль другого человека Он привлек меня к Себе. Я увидела, что человек славит Бога не только когда у него все хорошо, но и когда у него все плохо!
Легко славить Бога, когда все нормально. Я понимаю, что тяжелые моменты в моей жизни, возможно, будут поводом для чьего-то спасения. Это очень больно, страшно и тяжело, но я знаю, что Бог дает эти тяжелые моменты не потому, что хочет посмотреть, как нам плохо – Он хочет, если мы уже верующие, чтобы мы стали ближе к Нему, чтобы преображались в образ Иисуса Христа. А если человек ещё не знает Бога, Он просто хочет таким образом человека обратить. Потому что, когда у тебя все хорошо, Бог тебе не нужен.
Татьяна Дьяченко спрашивает: «Алия, Вы сказали про сложные отношения с людьми. А удалось после прихода к Богу их наладить или выстроить заново? Если да, расскажите, как это было».
Большой вопрос. На самом деле где-то да, где-то, наверное, это происходит до сих пор. У кого-то нужно было просить прощения. Я видела, что кого-то обидела. И если была возможность общаться, я просила прощения. К сожалению, были люди, с которыми не удалось восстановить отношения, потому что они ушли из этого мира. Для меня самый сложный момент моей жизни – это отношения с моей мамой, потому что они были разрушены в период, когда я жила без Бога. И в апреле 2014-го года она, к сожалению, пропала без вести, а уверовала я уже позже. И вот это человек, с которым отношения восстановить не получилось.
И это большой момент, с которым до сих пор нужно работать, с Божьей помощью переживать эту вину. Одномоментно все это не происходит. Да, мы знаем, что Бог нас простил, но важно ещё и простить себя и по-настоящему отдать все Богу. Я не могу сказать, что прошла это все на 100 %. Как происходило? Опять же все по-разному, на разных уровнях отношений. Выстроилось очень много новых отношений. У меня действительно вообще не было друзей, пока я была неверующей. Сейчас у меня их очень много. Я всегда благодарю Бога в свой день рождения, когда мне просто не хватает времени ответить на все поздравления. Благодарю Бога за каждого человека, который есть в моей жизни. Есть отношения сложные, есть обиды. Проще выстраивать отношения с не совсем близкими людьми – ты попросил прощения и нормально. Сложнее всего выстраивать отношения с близкими, потому что обиды очень глубоко. Когда я поняла, что со мной что-то не так, начала проходить душепопечительское консультирование. Для тех, кто не знает, объясню: это то же самое, что психологическое, только на библейских основах.
Я увидела, что у меня очень много глубоких обид на родителей. И это опять же не одномоментный, очень тяжелый процесс, который, однако, нужно преодолевать поэтапно. И здесь необходимо, безусловно, молиться, читать Писание – это мы все и так знаем, но тут нужна ещё и помощь других людей. Важно найти наставника, консультанта, с кем можно это все проговаривать, потому что мы в одиночку справиться с этим не можем. И здесь очень важен момент смирения в том, что я не могу даже сама в отношениях с Богом… Нужен кто-то, кто может мне помочь, направить и т.д.
Кажется, я пространно ответила на этот вопрос. Если ещё что-то уточняющее, спрашивайте.
К. ДОВЫДЕНКО: Правда, то, что нужна помощь, я тоже к этому прихожу, с обидами этими сложновато справляться самой. У нас тема честности проходит нитью, потому что это и честность с собой, чтобы признаться себе. Я думаю, не ошибусь, если скажу: у каждого, наверное, из нас есть какой-то образ себя идеального…
А. НУРУЛЛИНА: Да.
К. ДОВЫДЕНКО: Или какие-то ожидания, в которых мы пытаемся чему-то соответствовать. И порой есть такое, я бы сказала, искушение, в это поверить, что ты такая классная, ты такая молодец, ведущая проектов! Какое у тебя отношение, когда о тебе так говорят, тобой восхищаются? Бывает ли искушение поверить в такую хорошую верующую себя? Как удается сохранить честность с собой? Потому что, мне кажется, иногда очень хочется сказать: «Ну да, я же молодец, я такой крутой!»
А. НУРУЛЛИНА: Очень сложно. С учетом того, что у меня остается проблема, о которой говорила – я не чувствовала себя принятой. И первое, что мне дал Бог, – это принятие. Бог работает через людей, и Он мне дал принятие от людей. Я до сих пор во многом зависима от мнения людей, к сожалению. И это большое искушение, когда тебе говорят, что ты хороший. И ты начинаешь думать, что так и есть, наверное, на самом деле. Конечно, мы говорим, что вся слава Богу и т. д. Но то, что мы говорим, к сожалению, часто расходится с тем, что внутри. И я думаю, у многих возникает такое, когда ты приходишь к Богу. Да, ты знаешь, что ты грешник, но принять, признать этот факт очень сложно. Не знаю, может быть, я одна такая, но мне как-то очень сомнительно.
К. ДОВЫДЕНКО: Нет, не одна (смеется).
А. НУРУЛЛИНА: Принятие того, что я грешный человек и что я никакими своими поступками не могу заслужить любовь Бога – это до сих пор для меня процесс. С одной стороны, ты приходишь к Богу, сначала действительно наступает самый классный период в жизни, когда ты понимаешь: ты – ничто, а Бог – все. А потом постепенно начинается какая-то жизнь, ты больше узнаешь себя и других. Когда мы приходим к Богу, в какой-то степени обнуляется все – мы живем с новой картиной мира. Мы становимся сначала как младенцы, Бог нас носит на руках. А потом Он постепенно начинает нам открывать нас. По Его милости, Он нам открывает не все сразу, потому что, если бы Он открыл сразу, какие мы есть, мы бы просто умерли, мы бы не вынесли этого!
Когда я думаю об этом, всегда думаю об Иисусе. Когда Он был на кресте, мне даже не представить, что Он испытал – вот эту отверженность от Бога, которую мы все заслужили, и груз своей греховности. Он не был грешным, но чувствовал наш груз. Я знаю, что Он избавил от этого меня, но искушение такое действительно есть. Думаю, что я христианка, я знаю Писание, поступаю по Писанию. А потом начинаешь смотреть на других, судить, что они недостаточно духовны. В Церкви, например, или ещё где-то, просто знакомые.
К. ДОВЫДЕНКО: К сожалению, все это включается порой.
А. НУРУЛЛИНА: Да! И можно все равно подумать, что ты не такой грешник, какой есть. А потом в нас действует Дух Святой, если мы действительно приняли Иисуса Христа в свое сердце. Он по милости Своей показывает, что нет, ты – грешник. Тогда бывает очень больно. И может быть такой период (о себе могу сказать), что ты смотришь на себя, смотришь на Писание, и Господь открывает твои глаза и ты понимаешь, насколько все плохо. Бывают даже мысли: «А спасена я вообще или нет? Кто я по отношению к Богу, какие у меня с ним отношения?»
Может, будут вопросы, я, для тех, кто понимает, не верю в потерю спасения. Просто думаешь, бывает: «Ты искренне покаялся или нет?» И Господь на все это отвечает по милости Своей. Но момент, когда ты зависим от мнения людей, мне это очень знаком. Это очень сложный многоступенчатый процесс, но главная роль здесь именно у Бога. Он показывает, если что-то не так. Он все равно делает так, что ты поймешь, о чем Он говорит.
Мне тяжело за это благодарить, серьезно тяжело, но я благодарю за этот период карантина, потому что из какой-то движухи Бог поставил меня в обстоятельства, в которых я вынуждена Его слышать – на это появилось больше времени. У меня нет факторов, которые Его заглушают. То, что слышишь иногда, конечно, неприятно и тяжело, но это опять же водораздел наших отношений. Думаю, каждый из нас начинает смотреть на себя: как я грешен, как все плохо. Это хорошо, это неплохо, когда мы смотрим на свой грех. Но главное не останавливаться на этом этапе. Главное – смотреть на Иисуса, уже умершего за этот грех. За каждый грех, который я совершила и ещё , может, совершу, Он уже умер, Он простил. Как Он говорит: «Если исповедуем грехи наши, то Он простит и очистит от всякой неправды».
Мы говорим о проповеди Евангелия другим, это важно, но проповедовать Евангелие себе – это тоже очень важный момент! Часто мы начинаем судить себя, а корень этого – гордость, да?
К. ДОВЫДЕНКО: Да.
А. НУРУЛЛИНА: Если я не могу принять себя грешной, тем самым говорю, что я выше Бога. Но Он меня такой принял. Я просто думаю о том, что, когда я пришла к Нему, я вообще ничего не знала: ни Писания, ничего вообще не понимала! Он меня принял. Вот этот момент – перестать заслуживать Его любовь, перестать быть лучше в Его глазах. Потому что я привыкла к таким отношениям – по-человечески. Меня так учили, у меня так было выстроено – пытаться доказать, что я лучше, что заслуживаю чьей-то любви, чьего-то принятия. Принять это безусловное принятие, извините за тавтологию – за это я до сих пор молюсь.
Я уже почти пять лет с Богом, но это процесс. Я знаю, что это все будет, ещё что-то появится, единственное, я знаю, что Он меня в этом не оставит, потому что Он верен. Я могу отойти, могу смотреть на что-то другое, полагаться на себя и на какие-то ещё вещи, но я знаю, что Он рядом, Он покажет мне, если я что-то делаю не так. Без Него я сама ничего не увижу в себе. Но есть эти сложности. Я извиняюсь, если где-то в свой ранний христианский период говорила, что христианская жизнь – это классно, замечательно, весело. Нет. Если я где-то это говорила, прошу прощения. Христианская жизнь – это крест.
Иисус сказал: «Возьми свой крест и следуй за мной». Это ни в коем случае не значит, что мы должны идти на крест, но каждому Бог дает, во-первых, по силам, во-вторых, каждый должен отвергнуть себя, чтобы по-настоящему познать, кто такой Бог и кто он сам. То есть я должна отказаться от себя, от своих идолов, чтобы понять, кто я в Боге и кто Он для меня. Это очень тяжелый, сложный путь.
Когда училась в семинарии, в одной из лекций услышала замечательную фразу: «Христианской жизнью жить не сложно – христианской жизнью жить невозможно… Без Христа».
К. ДОВЫДЕНКО: Действительно.
А. НУРУЛЛИНА: Это сложный, тяжелый, но замечательный путь, потому что с тобой Тот, Кто сотворил этот мир, Кто управляет всем и щелчком пальца может тебя испепелить, Кто мог бы вообще не приходить на эту землю и наплевать на тебя – Он имеет на это право. С тобой Тот, Кто возлюбил тебя, принял тебя таким, какой ты есть, и возится с таким тобой. И тогда ты понимаешь, что не один на этом тяжелом, но очень радостном пути. И радость эта немножко отличается от той, к которой все привыкли – она часто со слезами на глазах. Ты меня останавливай, пожалуйста, я очень много говорю.
К. ДОВЫДЕНКО: Столько мыслей… Вот такой вопрос. Допустим, у меня такой взгляд, что я грешная, но «я» – не равно «грех». Есть выражение: «возлюби грешника, но ненавидь грех». Ты отделяешь себя от греха, как ты ощущаешь? Можешь ли дать определение, как ты понимаешь грех? На самом деле это понятие пытаются как-то вуалировать, нивелировать, убирать. Как ты к этому относишься?
А. НУРУЛЛИНА: Главное, в богословие не уйти.
К. ДОВЫДЕНКО: Можно на примере каком-то.
А. НУРУЛЛИНА: Вообще, грех – это с греческого – «непопадание в цель». То есть грех – это, конечно же, не какой-то плохой поступок – это уже последствие греховности. Мы все это знаем, читаем Писание, но одно дело – знать головой. Это хорошо, это первый шаг. Важно принять это всем сердцем. Я по-настоящему сейчас принимаю тот факт, что грешная не потому, что делаю что-то, а потому что я такая. Так же, как и то, что я не вижу, потому что я слепая с рождения. Я же не пытаюсь косить под зрячую – не получится все равно! И грешной я родилась, ничего не могу с этим сделать. Это очень тяжело принять. Все равно хочется думать: «Я стану лучше, если буду делать то, что говорит Библия». Нет! Как сказано: «Наша праведность как испачканная одежда».
Для меня это, наверное, сейчас стало чуть ближе. Отделяю ли я себя от греха? Не всегда. Мне проще снисходительно относиться к чужим проступкам, чем к своим. Мой перфекционизм, к сожалению, сказывается на отношении к Богу. Именно сейчас я вижу, что Бог специально делает все в моей жизни, чтобы мой перфекционизм убить. У меня, например, сейчас очень большие сложности с учебой, но я вижу, что Господь через это работает. И по-другому никак. Есть одна замечательная песня Александра Калинского – «Мы мало хвалимся крестом». Там есть такие слова: «Мы убегаем от гвоздей, боясь страданий за Христа». Мы действительно хотим, чтобы Бог нас изменил, но чтобы не было больно.
К. ДОВЫДЕНКО: Да, я иногда в молитве замечаю. Говорю: «Господи, научи меня, пожалуйста, смирению, только не так, чтобы совсем было больно…» Действительно очень сложно принять что-то через страдания. У нас была как-то проповедь о том, что, когда мы находим смысл в страданиях, тогда это помогает. Я сижу, слушаю проповедь, а внутри кипит раздражение! Да не хочу я страдать! У нас нет этого желания, но, с другой стороны, смотришь многие свидетельства, как Бог меняет… Почему-то порой мы по-другому не можем услышать. О себе я тоже могу сказать, что по-другому я бы просто не пришла к Богу. Зачем? Вроде все и так нормально, и сама молодец.
А. НУРУЛЛИНА: А когда ты сначала сама понимаешь, что вообще недостойна любви людей. Ну правда, не достойна ничего! Это абсолютно правильная мысль. Но потом приходит Бог и говорит: «Да, ты недостойна, но Я тебя все равно люблю».
К. ДОВЫДЕНКО: И самое ещё , мне кажется, трогательное, что «Я тебя любил, когда ты даже ещё не родился, когда ты ещё меня не знал!» Для меня удивительно, как это может быть, что так Бог действует.
Как там наши слушатели? Пишут что-нибудь нам?
А. НУРУЛЛИНА: Да, Татьяна спрашивает насчет отношений с неверующими людьми. Бывают ли сложности? И она говорит, что, очевидно, не всегда они понимают… Да, но я учусь до сих пор. У меня муж неверующий, поэтому Господь учит очень хорошо любви, принятию, опять же разделению человека и греха – это очень сложно. По-человечески, это невозможно. Когда пытаешься полагаться на знания, что он Божий ребенок, – не работает. Только когда ты приходишь к Богу и говоришь: «Господи, я не могу принять сейчас… Я не знаю, как с ним общаться, как ему благовествовать». И вот тогда, когда мы понимаем свою немощь, Он приходит и дает силы, дает слова, а ты потом говоришь: «Wow, как знала вообще? Что я сейчас сказала, как я смогла на это отреагировать?!» (смеется). И так только с Ним.
У меня очень много неверующих друзей, я благодарю Бога за них. С кем-то удается выстраивать отношения, рассказывать о Христе – это только Бог дает мудрость, это всегда индивидуально. Бывают и ошибки, все бывает.
Пользователь tiflo.info (думаю, это Олег) спрашивает: «Алия, тебя иногда называют «упёртой сектанткой». Как ты это воспринимаешь? (смеется) Бывает ли обидно?»
Я воспринимаю это как благословение Божье. Когда нас так называют, это значит, что мы в самом деле действуем от имени Божьего, значит, мы действуем правильно. Иногда бывает обидно. Я говорила, что до сих пор молюсь о том, чтобы не зависеть от мнения людей. И для меня очень важно, к сожалению, человеческое принятие.
К. ДОВЫДЕНКО: Для меня тоже.
А. НУРУЛЛИНА: В этот момент начинаешь себе проповедовать, что Бог тебя принимает и любит. Кажутся, такие слова уже…
К. ДОВЫДЕНКО: Заезженные.
А. НУРУЛЛИНА: Да! Эта фраза – в этом все Евангелие: БОГ ТЕБЯ ЛЮБИТ! И здесь действительно очень важно проживать это с Богом, молиться за этих людей, но бывает всякое, конечно. Даже если внешне это не видно, я по-разному могу воспринимать.
Денис Прокофьев здоровается с нами и говорит: «Бог есть любовь. Он уже нас любит, только люди не принимают его в свою жизнь. Господь уже нас любит, спасает и помогает нам, дает мир в душу верующего человека».
К. ДОВЫДЕНКО: Согласна.
А. НУРУЛЛИНА: Спасибо, Денис. Остается только сказать «Аминь!»
К. ДОВЫДЕНКО: Кстати, хотела вернуться к неверующим. Когда вы, Татьяна, спросили, сразу вспомнился пример того, как действует Господь. У меня очень сложные отношения с моей бабушкой, она очень несчастная женщина, к сожалению. Она себя не принимает и в связи с этим не принимает ни своих дочерей, ни меня. И в прошлый мой приезд домой, в Жлобин, мы решили к ней зайти. И скажу, что всегда молюсь, потому что очень тяжело, когда на тебя выливается поток негатива, когда на тебя вешаются какие-то требования, что «тебе столько лет, ты должна рожать» и пятое-десятое… Но дело в том, как подействовал Бог в этот момент. Я понимаю, что сама уже закипаю, мама тоже – тяжелая накаленная ситуация. И тут – действительно Божье чудо! Честно, не знаю, как это получилось. Я просто встаю и начинаю говорить: «Вы знаете, бабушка, Бог вас любит». И каким-то образом Бог дал силы – я ее обнимаю, она начинает плакать, и я говорю: «Бабушка, у Вас такие классные сережки, Вы же такая хорошая! Я понимаю, что в глубине души вы несчастная женщина, но Бог Вас любит».
Я об этом поговорила, мы разошлись. И я иду домой и маме говорю: «Сама не знаю, как это! По-человечески, мне хотелось тоже на нее наорать. За пять минут до того, как ее обняла, сказала ей: «Да Вы же меня внучкой не считаете!»
У меня ещё есть символ… Я недавно купила браслет, который помогает вспоминать мне, кто я в Боге, что я Его избранная дочь, что Он меня любит. В тот момент я об этом вспомнила, и действительно, это не я своими силами, а Бог помог мне взглянуть с Его позиции, что это бедная несчастная женщина. И если я начну сейчас отвечать в духе «да ты сама такая», это очень просто. И я благодарна Богу! Когда ты чувствуешь, что тебя принимают, проходят все барьеры. Можно много проповедовать, можно Библией зашибить по голове, засыпать цитатами, но момент принятия, мне кажется, это самое мощное, что Бог через нас может делать. В отношениях с неверующими в том числе.
А. НУРУЛЛИНА: И это самое сложное! Потому что проповедовать легко. Можно выучить наизусть все Писание, рассказывать, «бить им по голове», пока не ушатаешь человека. А вот любить… Выучить Писание может любой человек – задаться этой целью несложно. Но любить можно только со Христом, только когда ты к Нему приходишь и говоришь: «Я не могу его любить. Меня бесит, раздражает, я не хочу общаться». Есть люди, с которыми легко и замечательно, а есть те, с которыми тяжело общаться. Ты просто отдаешь это Богу и этим признаешь, что ты не можешь… Самое главное в христианской жизни – это не то, как мы живем, а то, как Бог действует в нашей жизни, как Он через нас работает и насколько мы Ему позволяем это делать. Бог уважает личное пространство и никогда не делает того, чего мы Ему не позволяем.
К. ДОВЫДЕНКО: Да, это тоже поразительная Его черта. Ещё хотела задать вопрос об отношениях с Богом и о честности. Мы знаем, что Бог многогранен: Он и творец, Он и царь, отец и друг – то есть много у Него свойств. И у меня бывают противоречивые чувства: с одной стороны, страх того, что Бог меня знает и как это я буду Ему говорить, что обижаюсь, что меня кто-то бесит; с другой стороны, если Он мой друг и отец, мой жених (как и жених Церкви), тогда я это могу сказать. Как сохранить эту грань между честностью и благоговением перед Богом, поклонением Ему? Можно иногда формально говорить: «У меня все плохо, но слава Богу! Бог так благ, все хорошо!» Ты начинаешь делать вид, что все нормально, а внутри может быть целая буря! Как ты здесь расставляешь для себя границы? Как выразить чувства с благоговением, при этом оставаясь честной? Может, у тебя есть пример?
А. НУРУЛЛИНА: Мне, наоборот, сложно перестать воспринимать Бога как злого начальника, который начинает тебя стыдить, если ты делаешь что-то не так. Я очень строга к себе до сих пор, опять все этот перфекционизм. К другим Господь, наверное, научил относиться попроще. Я так не думаю, конечно, я все знаю и могу рассказать, что Бог нас принимает, но автоматически, когда ты что-то делаешь не так, ты чувствуешь вину, опять приходит чувство своей греховности. Само по себе это не плохо и важно, но я часто забываю о том, что Он меня любит, принимает и прощает, что Он уже умер и за этот грех.
Для меня важно, наоборот, научиться честно Ему говорить то, что есть, помня, что Он не злой, и по-настоящему принять то, что Он меня любит. Как-то подруга у меня спросила, когда мне было очень плохо: «Как ты думаешь, как на тебя сейчас смотрит Иисус?» Я не знала, что ответить. А она говорит: «Он смотрит и улыбается!» (плачет). А мне сложно было это принять!
Я видела, насколько это все плохо внутри и хотела судить себя, но важно перестать ставить себя выше Бога, осуждая себя, принять то, что Он меня вот такую принимает.
К. ДОВЫДЕНКО: Это какой-то автоматизм, что мы всегда начинаем судить. У кого есть эта проблема, тот поймет.
А. НУРУЛЛИНА: И только Он может сделать меня лучше. Мое знание Его Слова – это не плохо, но, даже если я выучу всю Библию, это меня лучше не сделает. Только отношение с Ним меня сделает лучше.
Простое вроде как понимание, но я прихожу к этому только сейчас, потому что все время пытаюсь что-то заслужить. Но важно соблюсти эту грань: с одной стороны, действительно быть честным… Для меня «Псалмы» очень хороший пример. В 43-м псалме Псалмопевец говорит: «Боже, ну чо ты спишь вообще?! Пробудись, нам плохо!» Реально там такие слова!
Слово Божье нам показывает много примеров, когда и Моисей, и другие пророки говорили: «Боже, Ты где вообще?! Что Ты делаешь и почему?! Что происходит?!» Когда у нас даже есть гнев и, если мы направляем его на Бога, ища помощи у Него и понимая, что только Он может помочь – это неплохо, это нормально. Я как раз недавно читала книгу «Левит» (замечательная книга, кстати), и там написано про карантин. Это многих к ней привлекает, когда говоришь так. Там очень много написано о Божьей святости.
Я думала о том, насколько и для меня важно соблюсти эту грань (без Божьего водительства, без Святого Духа это невозможно): с одной стороны, приходить к Богу, как к другу. А в книге «Левит» очень много церемониальных правил, когда нужно приходить в Святое Святых в определенных одеждах в определенном состоянии. Там нельзя было прийти к Богу в халате, условно говоря. Вот, с другой стороны, важно понимание Его святости, того, что мы не можем просто так прийти: «Привет, Господи!» Понимание того, что я не имею права приходить к Нему, потому что я испорчена грехом. Но я могу приходить к Нему, потому что Иисус умер за мой грех, Он покрыл мой грех Своей кровью. Только через это понимание можно, наверное, эту грань соблюсти.
Опять же нужно себе проповедовать, потому что реально это очень важно! Либо молиться о том, чтобы были ещё друзья, которые тоже будут тебе проповедовать, когда тебе плохо и просто нет сил. И ты просто звонишь или пишешь и говоришь: «Извини, помолись за меня! Я не могу даже молиться, настолько мне плохо».
К. ДОВЫДЕНКО: Алия, вот ты сказала о том, что просишь друзей. И мне стал интересен этот переход. Ты говорила, что до прихода к Богу была закрытой и воспринимала себя, если я правильно услышала, как бы выше других. Каково тебе сейчас писать, когда плохо и нужно даже на моральном духовном уровне обратиться за молитвенной поддержкой? Бывают ли мысли: «Да зачем? Чего я буду беспокоить? Сама как-нибудь помолюсь!». Какие у тебя сейчас произошли изменения?
А. НУРУЛЛИНА: Иногда да, но сейчас, чаще всего, слава Богу, нет. Я помню моменты, когда реально было очень плохо и сама просто не могла молиться, у меня это было на краю сознания: «Напиши и скажи, чтоб молились в Церкви». Я не могу сказать, что на 100 % открыта. Да, когда я пришла к Богу, был момент, когда ты как чистая доска, tabula rassa. Но потом все равно наступает время, когда встречаешь разных людей, разные реакции, начинаешь закрываться. Отчасти это неплохо, наверное, но Бог дал в мою жизнь людей, которым я действительно могу доверять. У меня есть подруга, которая, знаю, меня не осудит, если что, и, если что, обличит. И она мне пишет, когда ей бывает плохо – это особо близкая подруга. Есть другие люди, есть Церковь, какие-то церковные беседы. Я знаю, что Бог дал мне людей, которые меня примут и за меня действительно будут молиться, не на словах. Я уже проходила ситуации, когда мне реально было плохо – я чувствовала эту молитву, чувствовала, что Бог действует через этих людей.
В принятии, наверное, сыграло на руку то, что я зависима от мнения людей. Я верю, что мы не просто отдельные люди – мы члены одного тела Христова. И удивительным образом Бог действует внутри этого тела.
К. ДОВЫДЕНКО: Если у нас есть слушатели, я бы хотела задать им вопрос…
А. НУРУЛЛИНА: Они там уснули или что произошло – вообще ничего не пишут!
К. ДОВЫДЕНКО: Либо они заслушались, либо будут смотреть нас в записи.
А. НУРУЛЛИНА: Либо они не слышат.
К. ДОВЫДЕНКО: Думаю, что слышат. Я решила их активировать немножко. Хотела ещё в начале эфира, но только сейчас дошло до меня… Значит, они нам ещё ответят, если захотят. Насколько вы считаете важной честность и что помогает вам быть честными? Или вы допускаете, что нормально соврать, ничего страшного? Какое ваше отношение, если вы слушаете нас? Меня честные примеры всегда очень вдохновляют, трогают, и я восхищаюсь смелостью тех людей, которые могут честно говорить.
А. НУРУЛЛИНА: Сложно, это уязвимая позиция. Тебе обязательно могут в душу наплевать.
К. ДОВЫДЕНКО: Конечно, найдется такой…
А. НУРУЛЛИНА: Но важно понимать, для чего, особенно в вопросах с Богом. Нужно понимать, что мы это делаем для Бога. Иногда это сложно, Олег спрашивал об обидах на людей. Неприятно, когда тебе говорят гадость, но нужно молиться о том, чтобы Бог давал силы это принимать. Когда мы говорим: «Я христианин, у меня все классно, меня Господь благословляет, все круто!» Человек неверующий скажет: «Ну и классно, я рад за него». Кто-то позавидует…
К. ДОВЫДЕНКО: «У меня тоже классно», – скажет (смеется).
А. НУРУЛЛИНА: Или даже нет. «У него классно, а у меня-то все хреново!» И что? А вот когда ты говоришь: «Да, у меня все плохо, но я благодарю Бога. Я знаю, что Он это делает, что это Его суверенная воля, что Он в свое время совершит Свой великий план в моей жизни», тогда начинаются вопросы. Почему ему плохо, а он все равно благодарит? Легко, конечно, жалеть себя, я тоже себя жалею: «Как мне плохо и тяжело на этом карантине! Я не могу общаться ни с кем! Почему?!»
Бог использует это не для меня, а для других. Иисус жил для других, Он умер за других. Наш эгоизм очень часто дает о себе знать, но Бог с ним так борется и учит нас тоже жить для других.
Антон Попов: «Необходимо, иначе собьёшься с пути». Видимо, он о честности говорит.
К. ДОВЫДЕНКО: Да, я тоже с этим соглашусь. Когда я готовилась к эфиру, вспомнила 17-й псалом, 27–28 стихи, где Бог говорит: «С честными Бог поступает честно, а с лукавыми – по их лукавству». И много примеров в Библии и в жизни, что, как бы это ни было сложно, честность перед Богом гораздо ценнее. Самый известный пример – Давид. Казалось бы, какой грех, но именно он был человеком по сердцу Бога. Я считаю, что за свою честность, за то, что он смог покаяться. Я как-то для себя разделяла, что есть страх Адама, а есть страх Давида – можно испугаться и спрятаться, а потом сказать, что «это Ты мне вообще-то все это дал. И жену дал, и Ты меня сотворил – с меня взятки гладки». Но именно страх Давида перед Богом и благоговение его в честности, то, что он сказал: «Да, Господи, я согрешил. Перед Тобой согрешил, прежде всего. Только Ты можешь снять с меня». Это я перефразирую, конечно. То есть эта разница страхов и отношения: можно начать обвинять Бога и других, и тогда ты останешься без Божьей Благодати. А когда есть честность, тогда чем больше ты осознаешь свое несовершенство, греховность, тем больше, как мне кажется, изливается благодати – ты ее начинаешь как-то больше видеть, воспринимать.
А. НУРУЛЛИНА: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». На самом деле очень легко даже не обвинять Бога, а сказать: «Вот, я плохой, я согрешил. А что про меня скажут, как я буду каяться?» Мне это знакомо! Это раздвоение – внутренняя борьба твоего греховного начала, плоти и начала духовного. Ты реально думаешь: вроде и верующая, и служишь… Как рассказать некоторые вещи верующим друзьям? Потом ты понимаешь: а Господь-то видит! Я могу играть роль перед людьми, у меня даже, может, хорошо получится – все поверят. Но Он-то видит, и перед Ним я буду отвечать.
И если Он, повелитель мира, дает мне прощение, чего мне выпендриваться перед людьми? Это сказать легко, а принимать сложно – много слез, боли, без Бога это невозможно.
tiflo.info пишет, что надеется увидеть Антона в эфире через неделю. Прекрасно, ура!
К. ДОВЫДЕНКО: Слава Богу.
А. НУРУЛЛИНА: Денис пишет: «Если ты перед Богом, то честным будешь всегда». Нет, Денис, к сожалению, не всегда! Было бы очень хорошо. Возможно, Вы – да, слава Богу, рада за Вас, но не всегда. Иногда ты закрываешься от чего-то, начинаешь перед Богом играть какие-то роли, быть супердуховным, закрываться от какого-то греха, вместо того, чтобы каяться и молиться за других.
К. ДОВЫДЕНКО: Да, особенно я себя ловила на том, что обидчива. Видимо, что-то мне нравится в обидчивости, раз я за нее так цепляюсь. Порой сложно честно сказать: «Да, Господи, я обидчива. Помоги мне!» Бывает, что вместо исповедания грехов начинается гон на других: «Да они такие-сякие!» То есть сложно быть честным, когда тебя что-то во грехе цепляет. Соглашусь с Алией: не всегда легко быть честным, даже несмотря на то, что Бог знает нас и мы знаем, что Он нас знает.
А. НУРУЛЛИНА: Да, потому что наша греховность действительно очень мощная штука и только Бог может с этим справиться. В чате тему развили Олег и Денис. Хотелось бы тоже Дениса видеть в эфире, он пишет очень интересные комментарии. Так что Вы, Денис, может, тоже свяжетесь и расскажете свою историю.
К. ДОВЫДЕНКО: Да, слава Богу, думаю, что можно потихонечку эфир завершать. Благодарна всем, кто нас слушал, кто писал комментарии, это очень здорово! Конечно же, благодарна тебе, Алия, за честность, за откровенность, тоже много для себя взяла. И думаю, другие слушатели тоже получат какое-то назидание.
А. НУРУЛЛИНА: Слава Богу за все! Я благодарю тебя, Кристина, благодарю Олега за возможность быть здесь. И брат Виктор, который был на прошлой неделе, завел такую хорошую традицию помолиться в конце. Для меня это важно и необходимо, поэтому я хочу помолиться вместо каких-то напутственных слов, и мы тогда закончим.
Дорогой Господь, я благодарю Тебя за возможность знать Тебя, за то, что Ты, будучи Богом, творцом всей земли, пришел в мою жизнь, вытащил меня из того болота, в котором я была, за то, что Ты ведешь меня дальше. Я знаю, Господи, что Ты продолжаешь спасать, что Твоя рука не сократится и что Ты хочешь, чтобы больше людей знало Тебя. Если Ты даешь какие-то тяжелые испытания, особенно сейчас, это для того, чтобы люди обратились к Тебе. Я молюсь сейчас о тех, кто слышит этот эфир, кто будет слушать в записи, о тех, кто не знает Тебя. Проговори к ним, Господи, как только Ты можешь это сделать! Я знаю, что Ты совершенно удивительными путями можешь обращаться к людям. Касайся их сердец! Неважно, зрячие они или нет, открой глаза их сердца, Господи, потому что все без Тебя являются слепыми. Помоги им услышать Тебя, увидеть Тебя, познать, насколько Ты благ и милостив. Используй, пожалуйста, наш эфир, наше общение, чтобы через это люди увидели Тебя, Твою славу, а не нас, Господи! Я благодарю тебя за все и славлю Твое святое имя! Во имя Иисуса Христа. Аминь!
К. ДОВЫДЕНКО: Аминь, всем благословений!
А. НУРУЛЛИНА: Спасибо всем, счастливо, с Богом!
